Диктатор диктовал диктант | Колумнисты | Мнения
Акция «Тотальный диктант» проходит уже не первый год, но почему-то только сейчас стала прирастать своим собственным словарем. Этой весной (а может, я просто раньше не замечала?) появилось слово «диктатор» в значении «диктующий». О том, что она будет московским диктатором, с гордостью сообщила в своем блоге Тина Канделаки. А один из сайтов города Орска — диктант же повсеместный, тотальный — дополнил образ этого существительного, отметив, что «читает текст VIP-диктатор М. Козлов (художественный руководитель Орского драматического театра)».
Всплывают и заголовки типа «Тоталитаризм мирового масштаба», и упоминание граммар-наци, которые обычно негодуют, а тут рады.
И этот образ диктата вместо диктанта так нравится авторам метафор и каламбуров, вызывает у них такое упоение и веселье, что лишний раз подтверждает мои предположения о том, что русскому языку нужен тиран и «сильная рука».
Но это я просто об образах, которые мне кажутся во многом говорящими.
Если же о сути, то почему бы, опираясь на политические метафоры — диктатор, тоталитаризм, не пойти дальше и не попросить придумать и продиктовать свои тексты известных политиков (учитывая то, что многие из них и так с успехом этим занимаются).
Мне было бы интересно послушать текст, который написал бы и продиктовал Владимир Путин (он, вероятно, попал бы в категорию «вип-диктаторов»). Написание каких слов его бы заинтересовало? Нерешительное «не» с разными частями речи (вряд ли)? Или двойные согласные, дающие ощущение стабильности? Может быть, он бы заинтересовался идеей чередования, воплощение которой ему хорошо удалось на практике? Пунктуация была бы тоже интересна. Предпочел бы он другим знакам агрессивное тире? Или, может быть, диктовал бы слушателям такие длинные предложения, которые пишешь-пишешь, а конца не видно. Наконец, стал бы он проверять нас на знание спецификой лексики и фразеологии? Например, как правильно расставить знаки препинания в предложении: «Шило в стенку (.
Или вот Дмитрий Медведев, у которого скоро как раз может появиться время на текст диктанта. Почему бы нет? Будут ли выбранные им орфограммы и пунктограммы отражать суть его правления и его фигуры? Напористое тире или интеллигентное двоеточие? Жесткая точка или безвольная точка с запятой? Вероятно, он захочет проверить нас на знание заимствованной лексики. После его диктанта мы наверняка узнаем, склоняется ли Твиттер и как пишется Ф…йсбук: через «е» или через «э».
В тексте Владимира Жириновского наверняка было бы много восклицательных знаков и такое эмоциональное нагромождение придаточных, что он сам бы в них запутался, читая.
Хорошие диктаторы, кстати, вышли бы из оппозиционеров: они уже привыкли повторять призывы на митингах по три раза.
Интересно было бы написать «диктант от Алексея Навального». Я не шучу!
Если серьезно, и выбранный (написанный самостоятельно) текст, и слова, структура предложений в нем действительно многое могут сказать об исполнителе. Я пишу об этом не просто для того, чтобы развернуть метафору диктата, с которой начала колонку.
«Тотальный диктант» направлен на, извините за канцелярит, повышение уровня грамотности. Дело-то это хорошее, но, как мне кажется, наша неграмотность заключается не только в том, что мы не умеем писать слово «вообще» или «в общем», которые упоминал в недавнем интервью актер Максим Виторган. Наша неграмотность — в общей нелюбви к тексту, в неспособности видеть его образ и хоть чуточку анализировать то, что за этим образом стоит. Потому-то мы часто не отличаем правды от вранья, пошлости от тонкости, интеллигентности от вульгарщины. Кстати, об интеллигентах. Мне кажется, что новый интеллигент — это тот, кто тонко чувствует ткань текста. В этом и есть грамотность.
Атмосфера общей (тотальной?) нелюбви к тексту и порождает «чудовищ» орфографии и пунктуации. Образ слова потерян, и места, где пропущены буквы, заполняются тем, что попадется под руку. Я не знаю, чья тут вина. И школы, и системы преподавания языка в целом, и просто нашего специфического отношения к слову, в котором чувствуется какая-то обреченность и отсутствие будущего (зря его, согласно пословицам, и «не поймаешь», и «не вырубишь топором»).
Мне бы хотелось, чтобы любви к тексту стало чуть больше, и она не ограничивалась массовыми перепостами тестов на знание школьных правил в Фейсбуке («Ура, у меня 14 из 14!»).
Просто подумайте об этом, когда пойдете писать «Тотальный диктант».
Напоминаю, что в Москве диктант в этом году пройдет сразу в четырех местах: на факультете журналистики МГУ, в Российской государственной библиотеке для молодежи, Московской высшей школе социальных и экономических наук и на факультете иностранных языков и регионоведения МГУ.
Вход по спискам, так что не забудьте зарегистрироваться. Сделать это можно на сайте www.totaldict.ru. Удачи!
Делаем Кафку былью: «Процесс» Тимофея Кулябина
Режиссера Тимофея Кулябина знают по крупнейшему цензурному скандалу последних лет, развернувшемуся вокруг оперы «Тангейзер». Сегодня на фестиваль «Территория» режиссер привозит новый спектакль — «Процесс» по Кафке. А Buro 24/7 рассказывает, за что любить Кулябина и почему он так важен для театра
Деликатный мужчина в синем блейзере выходит под аплодисменты на сцену. Широко улыбается, немного медлит, а затем поворачивается к залу спиной и принимается целовать в щеки и куда попадет всех артистов первого ряда: и того, и этого, и вон ту. Отцеловав оперный состав, мужчина получает в руки цветы и снова улыбается. Потом он сойдет со сцены и, выходя из фойе, обнаружит, что прямо от главного выхода Новосибирского государственного театра оперы и балета проложен хрустальный коридор в здание прокуратуры. Там деликатный мужчина получит бесценный опыт диалога о христологических мотивах в творчестве Рихарда Вагнера со старшим помощником прокурора.
Следующие пару лет бравые региональные (и не только) журналисты будут звать его не иначе как «скандальный режиссер», а автор профайла на сайте Buro 24/7 не удержится и начнет свой текст именно с этого эпизода, зная, что это вульгарно и никому не понравится.
Режиссера, между тем, зовут Тимофей Кулябин, и он не только не скандальный, но и вообще ни в чем не виноват.
Безликие, безголосые
Пока небольшой немецкий город Вупперталь (чей оперный театр известен прежде всего тем, что именно там ставила значительную часть своих работ Пина Бауш) ждет премьеры «Риголетто» Верди в постановке Кулябина, у нас есть свежий повод о режиссере поговорить. В конце сентября в новосибирском театре «Красный факел» он Кафку сделал былью: поставил «Процесс». Что такое этот спектакль Кулябина? Почти все в спектакле по тексту: Йозеф К. просыпается у себя в кровати, видит двух охранников, имеет с ними беседу, узнает, что арестован, паникует, требует завтрак, попадает к следователю, говорит с дамами, с адвокатами, художником, дядей, питает надежды, понимает, что все бессмысленно, дальше уж сами знаете.
Текста здесь много: герои все время разговаривают, хотя разговор этот особенного рода, о чем ниже. Такая буквальность привязки к тексту романа, кажется, на пользу спектаклю не идет: вместо современного да постдраматического получилась «иллюстрация к художественному произведению». Не все, конечно, так просто: кулябинские концептуальные придумки, сценография и общая атмосфера спектакля создают некоторую самобытную реальность (из которой есть резон пробовать извлекать смыслы и даже концентрированную мораль), однако она существует сама по себе и с реальностью литературной трется боками.
Главная придумка состоит в следующем: лица всех действующих лиц, кроме Йозефа К., в спектакле обтянуты капроном, а их голоса через усилители выводятся с искажением в сторону низких частот, как у секретных свидетелей в судах. В итоге что: один Йозеф у нас человек, а остальные все — бог знает что, механизированные зверюги. Это труднообъяснимый ход. Во-первых, если мы К. делаем жертвой, а машина власти у нас безлика, то почему остальные арестованные, равно как и к процессу не имеющие отношения люди, тоже в капроне и с искаженным голосом? А если же Кулябин имеет в виду героизацию главного персонажа, то это совсем уж странное прочтение романа: ничего героического Йозеф К.
не совершает, а его первоплановость — простая случайность (а может быть, воля той махины, которая надо всем у Кафки нависает). Более того, даже если это отдельная кулябинская история и в ней действительно есть место герою, то герой из Антона Войналовича, при всем уважении к другим ранним его успехам, ну, прямо скажем, никакой. Неизвестно, что между режиссером и актером на репетициях имело место, но Йозеф К. двигается по сцене в манере русского репертуарного психологического театра, периодически хватается за голову, пускает пальцы в волосы и говорит «громко в зал». Временами кажется, что его напыщенное возмущение произволом сейчас обрушится в адрес Юхананова с Кастеллуччи, а то и самого Кулябина: вон как фривольно Пушкина интерпретировал.
Довольно очевидным представляется то, что «Процесс» Тимофея Кулябина — спектакль автобиографический по интонации и интенции. Совпадения с событиями, сделавшими Кулябина «скандальным режиссером», такие неслучайные, а параллели бросаются в глаза.
На сайте «Красного факела» читаем: «Новый спектакль Тимофея Кулябина — реалити-триллер, посвященный человеку новейшего времени. Человеку, который не может понять законы окружающего его мира и поэтому совершает роковые ошибки именно там, где они, казалось бы, исключены». Давайте мы с вами честно сами себе скажем: деликатный и несколько инфантильный Кулябин — это именно тот человек, который, обыгрывая в постановке оперы постер к фильму Милоша Формана, вряд ли задумывается о том, что это доведет его до суда; нарочито неполитизированный Кулябин действительно «не может понять законы окружающего мира». Возможно, это первый выход автора на пространство политического театра; выход, впрочем, несознательный. Вероятно, поэтому работа получилась такой топорно-пафосной. Более того, «Процесс» Кулябина так политическим высказыванием и не стал, хотя стал высказыванием социальным. Кажется совсем очевидной и даже конъюнктурной постановка этого романа Кафки в России в 2016 году, однако наш мертвый чешский друг, как ни странно, писал не о тоталитарном государстве, а о тоталитарной экзистенции, и спектакль Кулябина вроде бы получился ровно об этом же.
Власть здесь присутствует в виде максимально обобщенных образов, местами она не только не страшна, но и нелепа. Настоящая тоталитарность — в атмосфере спектакля, в «межзвездном веществе», в темной материи, создаваемой взаимоотношениями «палачей и жертвы», которые и сами по себе не вполне самостоятельны. Тимофей Кулябин действительно далекий от политики человек, от политического театра он огораживается тем более: не хочет делать «политическую агитку», как будто политический театр только в форме агиток-однодневок и существует. Адепты гражданственности в искусстве, конечно, насыплют горку упреков, на то они и адепты; резонным кажется упрекать Кулябина разве что в недостаточном внимании к другим типам театра, хотя и это для режиссера совсем-совсем необязательно. Сразу после сцены изнасилования студентом девушки — одной из самых громких в «Процессе», теоретически могущей оскорбить пуристов, студент, обращаясь пополам к Йозефу К. и залу, говорит: «Если вам что-то не нравится, уходите». Это, кажется, одна из программных формулировок Тимофея Кулябина.
Разрешенные приемы
Эксперименты с произносимым текстом у Кулябина постоянны и страшно интересны. Самым выразительным в этом смысле является спектакль «Три сестры»: чтобы его поставить, актеры «Красного факела» больше года изучали жестовый язык, а потом практиковали использовать его максимально органично в быту, чтобы зрители потом путали их с натуральными глухонемыми (в опыты с не актерами по примеру Rimini Protokoll Кулябин пока не пускается). С одной стороны, это отрывает литературную основу от спектакля — вполне в конвенциях постдраматического театра, с другой — этот текст выделяет, придвигает его поближе к зрителю, чтобы он мог заново пьесу прочитать. Ровно то же происходило в спектакле «Онегин» — там вообще мало разговаривали, а текст романа на бэкграунде зачитывал с ювелирно поставленной интонацией Игорь Белозеров.
«Онегин» — единственный пока спектакль Кулябина, получивший в 2014 году спецприз «Золотой маски» со странной формулировкой «За современное прочтение классики», хотя еще три его спектакля на премию были номинированы, а некоторое количество работ входило в лонг-лист.
Это спектакль совершенно особенный. Он прежде всего полон каких-то мелких ключей и придумок, в основном страшно веселых. «Современное прочтение» здесь весьма условное: непосредственные указатели на конкретное время встречаются только в конце, когда Онегин записывает видеоблог и упоминает чей-то пост в «Фейсбуке»; большей частью же спектакль находится во вневременном пространстве, в котором эстетика и лексика романного времени перемешиваются с условно-современными. Впрочем, типажи героев в некотором смысле взяты Кулябиным из современности — такой, как он ее понимает. Уставший от жизни меланхолический мужчина с животом — это в рассказывании историй про современность, кажется, давно уже общее место, да и сам спектакль полон общих мест по меркам европейского театрального процесса: деревенская идиллия рушится песней Мадонны, на стенах рисуют мелом и потом заливают их водой, заливают водой и актеров, актеры красиво и ожидаемо эффектно, синхронно танцуют под старый французский вальс; впрочем, к общим местам можно относиться как угодно — и как к вульгарности, и как к игре со штампами, это не делает спектакль хуже.
Кроме голоса и текста Кулябин в своих спектаклях много внимания уделяет движению. Во-первых, в 2010 году он совместно со своим постоянным помощником по хореографии Ириной Ляховской поставил полностью пластический — почти contemporary dance — спектакль «Без слов». Это такой ряд тривиальных, но оригинально исполненных историй об отношениях мужчины и женщины. Во-вторых, даже в драматических спектаклях Кулябин часто использует элементы пластики и танца, причем не для релаксирующих интермедий, а на правах полноценного театрального элемента: танцуют и прыгают у него в «Онегине», «Макбете» — где только не танцуют.
Кулябин имеет непосредственное отношение к современному театру еще и потому, что в его спектаклях значительно проявляется так называемый театр художника. Это еще не совсем визуальный театр (хотя работа с видео в «Онегине», KILL, «Гедде Габлер» к тому клонит), но, сведя к минимуму роль литературной основы в большинстве своих спектаклей, Кулябин рассказывает истории про современность визуальными средствами.
В одном из интервью он напрямую соглашается с тем, что XXI век в театре — век художника. Конечно, Тимофей Кулябин не художник и не сценограф, однако атмосфера его спектаклей крайне визуалистична, если вообще можно так сказать; он к тому же использует актеров и их пластику в качестве художественных средств. За непосредственное визуальное впечатление в его спектаклях отвечает постоянный художник-постановщик Олег Головко. Трудно сказать, что у Головко есть мощная эстетическая программа: его сценография и визуальные решения большей частью состоят из подсмотренного за кордоном: черная кожаная мебель, серые интерьеры, минимализм в драме и изобилие в опере, цветовые решения в манере Роберта Уилсона и теневые решения в манере Филиппа Жанти. Однако и здесь случаются крайне симпатичные прорывы: в спектакле «Без слов» во второй части актеры выходят в желтых костюмах с желтыми цветами в желтых кашпо, а потом на них светит синий свет, и сами понимаете, как хорошо это выглядит. В «Макбете», когда вооруженные слуги, превращенные Кулябиным в цепных псов, приходят убивать Банко, они цепляют четыре веревки к верхней части его одежды и одновременно за них дергают, срывая кофту и обнаруживая красную водолазку, обозначающую понятно что.
Наконец, в финале «Онегина» под мощную начитку Белозерова в полумраке на сцену выкатывают проволочный каркас сидящего человека, облепленный жухлыми листьями. Эти листья ровно такого же темно-зеленого, почти черного цвета были у Кулябина еще раньше, в «Без слов»: тогда они выпадали из подола у одной из исполнительниц. Сразу за каркасом на сцене появляется огромный промышленный вентилятор в красном металлическом корпусе. Онегин выходит, включает вентилятор и в тишине, разбавляемой шумом мотора, избавляется от самого себя: сдувает черные листья с проволочного человека, оставляя его голым и мертвым.
Где был Иисус
Теперь уже всем заинтересованным известно, что скандал с постановкой Кулябиным оперы «Тангейзер» к собственно постановке имел отношение минимальное и служил скорее утверждению интересов вполне конкретных групп на ровном месте. То, что ситуация скандализировала режиссера, ему ни на пользу, ни во вред.
Любители интриг так и будут читать «Тайны звезд», немного повозмущавшись приличия ради, а люди, интересные Кулябину в качестве зрителей, разглядят его за любыми разборками. Впрочем, в опере наш герой, кажется, еще не набрал достаточного опыта. Несмотря на радикальные ходы — деление партии Тангейзера на двух исполнителей, паузы в музыке, — постановка Кулябиным Вагнера кажется немного невнятной. Певцы, очевидно, не знают, что с собой делать; Тангейзер снимает очень странный антидинамичный фильм, при работе над которым зачем-то нужны паузы без смены сцен; под упругую и тугую увертюру развязный мужчина развязно ходит по сцене. Идеальным режиссером для «Тангейзера» представляется все-таки Роберт Уилсон: метод Кулябина не помогает лучше слышать музыку и рассказывает историю, к которой возникают вопросы. Впрочем, достойные театральные критики все равно хвалили напропалую, а потому, вероятно, автор этого текста просто чего-то не разглядел.
Уровень известной дискуссии же (и не только вокруг «Тангейзера») характеризовался некоторым заискиванием перед «консервативной» стороной.
В значительном ряде интервью и текстов поселилось искреннее стремление обелить Кулябина от интенции эпатажа и провокации. Журнал «Театрал», например, буквально спрашивает: «То есть ваш замысел подсказан самим Вагнером, а не появился ради эпатажа?»; благонастроенные критики спешили объяснить, что это все не провокации ради, а с глубоким смыслом, имеющим к тому же корни в вагнеровских либретто и биографии. Это кажется несколько странным: даже если мы сойдемся на том, что провокация и нарочитый жест в театре — это что-то второсортное, почему кто-либо вообще должен запрещать режиссеру этим пользоваться? Мы, впрочем, и на этом не сойдемся, потому что в постдраматическом театре эпатаж и провокация представляются одними из важнейших методов режиссуры или даже структурообразующих элементов спектакля. На фоне активной дискуссии последних десятилетий об эмансипации зрителя, о высвобождении зрительской энергии и трансформации смотрящего из пассивного наблюдателя в актера именно провокативные жесты со стороны режиссера могут являться наиболее продуктивным способом вызвать непрогнозируемую реакцию зрителя, стать поводом для автономной его рефлексии, для максимальной широты интерпретации произведения.
Но Кулябин и сам вяло с журналистами соглашается: да, мол, конечно, не для эпатажа. Стоит надеяться, что он лукавит.
Чем, собственно, Тимофей Кулябин хорош? Прежде всего тем, что он делает европейский театр на русской почве. Это работает как в смысле качества его спектаклей вообще, так и в деликатном смысле влияний и заимствований: он активно смотрит на «первую десятку» современных европейских режиссеров. В «Без слов» есть сцена, в которой очевидно выглядывает Ян Фабр с его «Оргией толерантности», поставленной за год до этого: у Кулябина тренеры со свистками подгоняют мужчину, чтобы он скорее и крепче обнимал женщину и любил ее изо всех сил; образ смягченный: у Фабра люди в таком же экзальтированном темпе мастурбируют на скорость, подгоняемые своими тренерами. «Макбет» Кулябина эстетически и интонационно очень похож на «Гамлета» Эймунтаса Някрошюса; впрочем, и в других спектаклях Кулябина от Някрошюса кое-что попадается. Делая спектакль KILL, кто-то — художник-постановщик Головко, художник по свету Солнцев, режиссер Кулябин или все вместе — пристально смотрел на Ромео Кастеллуччи с его божественной трилогией, большей частью на Inferno: стильная, но ненавязчивая сценография, белый и бледно-голубой свет, объемные буквы, загорающиеся с характерным потрескиванием, квазидуховная музыка, немного заглушенная и компьютеризованная.
Наконец, сцена подготовки к дуэли в «Онегине» — явный оммаж Кшиштофу Варликовскому: под смурную лаунджевую музыку на сцену выходит развязный мужчина, сразу налаживающий в стоячий микрофон тесный контакт с залом, доверительно с ним и с Онегиным беседующий. Переносы методов, приемов и образов лидеров западного театра на российскую специфику, российских актеров и зрителей, даже если это всего лишь мои личные зрительские домыслы, дают вкупе с собственными концептами Кулябина очень мощный результат.
Во всех интервью режиссера сквозит одна исключительно симпатичная черта —отсутствие категоричности. Он не готов определять одной характеристикой персонажей своих постановок, отказывается характеризовать всех актеров как класс, избегает обобщений и вообще внимателен к мелочам и индивидуальным состояниям. Давайте, наконец, попытаемся вспомнить, какой режиссер из регионов России прогремел за последние годы? Важность Кулябина для российского театрального процесса так же очевидна, как и его роль в культурном процессе вообще: он не просто занимается качественным современным театром, но и наглядно демонстрирует, что можно это делать у себя в городе, не переезжая непременно в столицу.
Это очень важный шаг в том процессе культурной децентрализации, который очень медленно и со скрипом, но запускается в России. Наконец, Тимофей Кулябин — режиссер прежде всего свободный в своих замыслах и упорный в своих интенциях, что уже само по себе обеспечивает ему почетное место в том ряду, где все свободные и упорные режиссеры делают свое значительное дело.
В иске на 1,6 миллиарда долларов утверждается, что бездействие Facebook спровоцировало насилие в Эфиопии: NPR
Абрам Амаре, один из истцов, названных в новом иске, поданном против материнской компании Facebook, Meta, утверждает, что сообщения в социальных сетях напрямую привели к убийству его отца в Эфиопии в прошлом году. наперстянка скрыть заголовок
переключить заголовок
наперстянка
Абрам Амаре, один из истцов, названных в новом иске, поданном против материнской компании Facebook, Meta, утверждает, что публикации в социальных сетях напрямую привели к убийству его отца в Эфиопии в прошлом году.
наперстянка
Facebook активно разжигал этническое насилие во время гражданской войны в Эфиопии, отдавая приоритет ненавистническому и опасному контенту, а затем недостаточно быстро модерируя этот контент, а иногда и вовсе не модерируя его, говорится в новом иске, поданном против Meta, материнской компании гиганта социальных сетей.
Два эфиопских исследователя и кенийская группа по конституционным правам стоят за судебным иском, который был подан на этой неделе в Высокий суд в Найроби, Кения. В городе находится центр модерации контента Facebook в Восточной Африке, который открылся в 2019 году.
Центр был слишком мал и слишком запоздал для региона, говорится в иске. Facebook относился к пользователям в африканских странах иначе, чем в западных странах, способствуя «культуре пренебрежения правами человека», которая в конечном итоге привела к убийству отца одного из истцов, говорится в иске.
Истцы ищут фонд помощи жертвам в размере 1,6 миллиарда долларов, а также большую команду модераторов с лучшей поддержкой.
Они также просят суд сначала предоставить то, что было бы законным: принудительные изменения в алгоритме Facebook, который уже давно обвиняют в том, что он недостаточно делает для ограничения доступа к зажигательному контенту.
Meta заявляет, что вложила «значительные средства» в улучшения модерации
Человек держит iPhone с логотипом приложения Facebook в 2016 году в Лондоне. Глобальная популярность приложения выросла вместе с его способностью привлекать внимание пользователей. Карл Корт / Getty Images скрыть заголовок
переключить заголовок
Карл Корт / Getty Images
Человек держит iPhone с логотипом приложения Facebook в 2016 году в Лондоне.
Карл Корт / Getty Images
Представитель Meta сказал, что у компании есть «строгие правила» в отношении того, что разрешено на ее платформах, и она продолжает развивать свои возможности для обнаружения нарушающего контент.
«Разжигание ненависти и подстрекательство к насилию противоречат этим правилам, и мы вкладываем значительные средства в команды и технологии, чтобы помочь нам найти и удалить этот контент», — сказал представитель в заявлении, переданном NPR.
«Отзывы от местных организаций гражданского общества и международных организаций определяют нашу работу в области безопасности и добросовестности в Эфиопии. У нас работают сотрудники, обладающие знаниями и опытом», — сказал представитель.
В иске говорится, что язык является одним из ключевых факторов неадекватной модерации компании.
В иске говорится, что из 85 языков, на которых говорят в Эфиопии, только три регулируются практикой модерации контента Facebook.
Представитель Meta отказался сообщить, сколько модераторов работало в африканском центре, который обслуживает более 500 миллионов человек.
В другом иске, поданном в Кении в этом году, утверждается, что хаб создал эксплуататорскую и небезопасную рабочую среду, подвергая модераторов большому количеству травмирующего контента и платя меньше, чем было обещано.
Один из истцов утверждает, что Facebook несет прямую ответственность за убийство его отца.
Абрам Меарег Амаре, один из истцов, возлагает на алгоритм Facebook и плохую модерацию прямую ответственность за смерть его отца Мирега Амаре Абра.
В судебных документах говорится, что в октябре 2021 года боевики преследовали Мирега с работы домой, прострелили ему спину и ногу и оставили истекать кровью.
Мирег, уважаемый профессор химии, согласно иску, стал мишенью после того, как в сообщениях Facebook распространились его имя, фотография и ложные утверждения о том, что он был связан с смертоносной повстанческой группировкой из-за его этнической принадлежности к тиграянам, демографическому меньшинству страны.
«Я понял, что это смертный приговор моему отцу, как только увидел его», — сказал Абрам в интервью NPR.
«Facebook — это большая пушка в Эфиопии. […] Люди используют Facebook как надежный источник информации, потому что они не доверяют государственным СМИ. То, что публикуется в Facebook, считается волшебной палочкой — действительной вещью. »
Как и Абрам, друзья и соседи Мирега также предупреждали его о сообщениях, но профессор решил вернуться из заграничной поездки и был убит через несколько недель, как сказал его сын.
В показаниях под присягой Абрам говорит, что несколько раз просил Facebook удалить сообщения о его отце — как до, так и после его смерти. Некоторые сообщения все еще оставались актуальными на этой неделе.
Помимо возмещения ущерба из фонда жертвы, он требует от Facebook публичных извинений перед ним и другими жертвами.
«Для Facebook мы как идиоты, недочеловеки. […] Нашей семье все равно, получают ли они прибыль», — сказал он.
Фиссеха Текле является истцом в новом иске, поданном против Facebook. наперстянка скрыть заголовок
переключить заголовок
наперстянка
Фиссеха Текле является истцом в новом иске, поданном против Facebook.
наперстянка
Абрам, гражданин Эфиопии, в настоящее время проживает в США и ищет убежища. Отправка сообщений о насилии в Facebook по-прежнему является ежедневным ритуалом.
Другим истцом является Фиссеха Текле, эфиопский юрисконсульт Amnesty International, чья работа — отчеты о насилии в его стране — сделала его мишенью для онлайн-насилий, согласно судебным документам.
Amnesty International, одна из семи правозащитных организаций, фигурирующих в деле в качестве юридической поддержки истцов, заявила в своем заявлении, что Текле сейчас живет в Кении, опасаясь за безопасность своей семьи.
Гражданская война в Эфиопии привела к гибели и перемещению
Мужчина стоит перед своим разрушенным домом в деревне Бисобер в регионе Тыграй в Эфиопии, 9 декабря 2020 года. Эдуардо Сотерас/AFP через Getty Images скрыть заголовок
переключить заголовок
Эдуардо Сотерас/AFP через Getty Images
Мужчина стоит перед своим разрушенным домом в деревне Бисобер в регионе Тыграй в Эфиопии, 9 декабря 2020 года.
Эдуардо Сотерас/AFP через Getty Images
Боевые действия между правительством Эфиопии и группировками боевиков начались в северном регионе Тыграй в ноябре 2020 года.
Конфликт унес жизни около 600 000 человек и заставил миллионы людей покинуть свои дома.
Исследователи говорят, что средства массовой информации сыграли ключевую роль в поляризации страны. Три крупнейших телеканала страны — ESAT, OMN и Tigrai TV — разделены по этническому признаку.
В заявлении Facebook от 2021 года говорится, что Эфиопия находится в списке стран, «подверженных наибольшему риску конфликтов», но модерировать ее было особенно сложно, учитывая количество языков, на которых говорят в стране.
«В период с мая по октябрь 2021 года мы приняли меры в отношении более чем 92 000 единиц контента в Эфиопии на Facebook и Instagram за нарушение наших Норм сообщества, запрещающих разжигание ненависти, около 98% из них были обнаружены до того, как люди сообщили нам об этом», — заявила компания в то время.
Эфиопия имеет один из самых низких уровней использования интернета в мире: только 24% жителей регулярно входят в систему, согласно данным Всемирного банка за 2020 год
Мерси Мутеми, юрист, представляющий интересы двух лиц истцы, говорит, что Big Tech быстро, но неэтично расширяется в Африке.
0009
«Неадекватное инвестирование в африканский рынок уже привело к гибели африканцев из-за небезопасных систем», — сказала она в заявлении, переданном NPR некоммерческой организацией Foxglove, поддерживающей истцов.
«Мы знаем, что лучший Facebook возможен — потому что мы видели, как предпочтительно они относятся к другим рынкам», — сказал Мутеми.
«Африканские пользователи Facebook заслуживают лучшего. Что еще более важно, африканцы заслуживают защиты от хаоса, вызванного недостаточными инвестициями в защиту прав человека».
Кенийский адвокат Мерси Мутеми (в центре) беседует со СМИ в Найроби 14 декабря после подачи иска против Meta, обвиняя материнскую компанию Facebook в разжигании насилия и разжигании ненависти. Ясуёси Чиба/AFP через Getty Images скрыть заголовок
переключить заголовок
Ясуёси Чиба/AFP через Getty Images
Кенийский адвокат Мерси Мутеми (в центре) беседует со СМИ в Найроби 14 декабря после подачи иска против Meta, обвиняя материнскую компанию Facebook в разжигании насилия и разжигании ненависти.
Ясуёси Чиба/AFP через Getty Images
Надзорный совет Meta ранее рекомендовал провести оценку ситуации с правами человека в Эфиопии
Компания Meta, которая также владеет Instagram и WhatsApp, сообщила о прибыли в размере почти 40 миллиардов долларов в прошлом году.
В иске говорится, что доходы Facebook частично зависят от того, как долго пользователи остаются на платформе, поэтому у компании мало стимулов для удаления привлекающего внимание жестокого контента. Годы внутренних и внешних исследований показывают, что алгоритм Facebook, механизм взаимодействия с платформой, подстегивает экстремистские убеждения.
В 2018 году Организация Объединенных Наций заявила, что Facebook сыграл ключевую роль в разжигании насилия в Мьянме.
В 2021 году просочившиеся документы показали, что Facebook сделал то же самое в Индии, на своем крупнейшем рынке, даже несмотря на то, что сотрудники высказывались.
В новом судебном иске проводится параллель между ролью Меты, предположительно невмешательной в конфликте в Эфиопии, и ее ответной ролью в нападении на Капитолий США 6 января. Для последнего Facebook реализовал кризисный план по быстрому отключению подстрекательского контента. Истцы говорят, что антикризисный план может быть воспроизведен для конфликтов в Африке.
Абрам сказал NPR, что подобные требования представляют собой простые способы достойно относиться ко всем, что должно быть главной целью платформы, которая утверждает, что ценит человеческое общение.
Он сказал, что Facebook должен начать с публичного признания своей роли в создании преступлений на почве ненависти и дезинформации.
«Есть сотни историй, тысячи людей, которые потеряли своих близких из-за Facebook», — сказал он.
«После всего того, что они потеряли, есть еще жизнь. Есть семья, которая находится в бедственном положении, которая стала жертвой высокомерного и безответственного обращения.
«Мы должны действовать сейчас или никогда.»
Разочарование Пионер виртуальной реальности покидает родительскую компанию Facebook
Автор MICHAEL LIEDTKE 17 декабря 2022 г. по Гринвичу
БЕРКЛИ, Калифорния (AP) — Известный создатель видеоигр, который помог Facebook выйти на виртуальную реальность, ушел из материнской компании социальной сети после того, как разочаровался в технологии. управляется.
Джон Кармак разорвал свои связи с Meta Platforms, холдинговой компанией, созданной в прошлом году основателем Facebook Марком Цукербергом, в пятничном письме, в котором выразил свое разочарование, когда он стал исполнительным консультантом по виртуальной реальности.
«Это невозможно приукрасить; Я думаю, что наша организация работает с половинной эффективностью, которая сделала бы меня счастливым», — написал Кармак в письме, которым поделился в Facebook. «Некоторые могут насмехаться и утверждать, что у нас все хорошо, но другие будут смеяться и говорить: «Половина? Ха! У меня четверть эффективности!»
В ответ на запрос об отставке Кармака и замечаниях Meta в субботу отправила Associated Press твит от своего главного технического директора и главы лаборатории реальности Эндрю Босворта.
«Невозможно переоценить влияние, которое вы оказали на нашу работу и отрасль в целом», — написал Босворт в своем благодарном твите, адресованном Кармаку.
РЕКЛАМА
Уход Кармака происходит в то время, когда Цукерберг, генеральный директор Meta, борется с широко распространенным мнением о том, что он тратит миллиарды долларов впустую, пытаясь основать компанию Menlo Park, California, в «метавселенной» — искусственном мире, наполненном с аватарами реальных людей.
Технологии
Опрос Илона Маска в Твиттере заканчивается тем, что пользователи просят его уйти0223
После поломок немецкие военные обменивают БТР на силы НАТО страдает от спада в рекламе, которая приносит большую часть доходов компании. Снижение было вызвано сочетанием опасений рецессии, ужесточения конкуренции со стороны других сервисов социальных сетей, таких как TikTok, и средств контроля конфиденциальности на iPhone от Apple, которые усложнили отслеживание интересов людей для продажи рекламы.
Эти проблемы привели к тому, что в этом году акции Meta потеряли почти две трети своей стоимости, уничтожив около 575 миллиардов долларов акционерного капитала.
Хотя Кармак работал в Meta только неполный рабочий день, тревога, которую он выразил, похоже, усилит вопросы, нависшие над попытками Цукерберга стать таким же доминирующим в виртуальной реальности, как Facebook в социальных сетях с тех пор, как он запустил службу почти 20 лет. назад во время учебы в Гарвардском университете.
РЕКЛАМА
Цукерберг серьезно начал исследовать виртуальную реальность в 2014 году, когда Facebook купил производителя гарнитур Oculus за 2 миллиарда долларов. В то время Кармак был техническим директором Oculus, а после закрытия сделки присоединился к Facebook. До прихода в Oculus Кармак был наиболее известен как один из создателей видеоигры Doom.
Федеральные регулирующие органы теперь пытаются ограничить влияние Цукерберга в виртуальной реальности, предотвратив его попытку купить Within Unlimited, которая делает фитнес-приложение, предназначенное для метавселенной.
Ранее на этой неделе Кармак давал показания на судебном процессе между Федеральной торговой комиссией и Meta по поводу судьбы сделки. Ожидается, что Цукерберг даст показания в какой-то момент судебного процесса, который должен возобновиться в понедельник в Сан-Хосе, штат Калифорния.
РЕКЛАМА
Несмотря на свое недовольство тем, как идут дела в Meta, Кармак похвалил ее последнюю гарнитуру виртуальной реальности Quest 2 в своем заявлении об увольнении. Он описал гарнитуру как «почти то, что я хотел увидеть с самого начала» своего пребывания в Oculus.
«Это успех, и успешные продукты делают мир лучше», — сказал Кармак о Quest 2. «Все могло бы произойти немного быстрее и шло бы лучше, если бы были приняты другие решения, но мы создали что-то красивое. рядом с «Правильным делом».
Но Кармак закончил свое письмо такой мольбой: «Возможно, на самом деле можно достичь этого, просто продвигаясь вперед с помощью существующих практик, но есть много возможностей для улучшения.
