«Быть хорошим вампиром лучше, чем плохим человеком» | Статьи
После выхода сериала дети говорят, что их папа работает вампиром, признается Артем Ткаченко. Актер уверен, что судьба его не наказывает за многочисленные роли в мистических картинах. Завидует сам себе и знает, что в Голливуде у него есть двойник с «Оскаром». Он не считает многочисленные картины, в которых снимается, готов вести корпоративы и отправиться в Сибирь за золотом. Об этом накануне выхода сериала «Там, где цветет полынь» в онлайн-кинотеатре KION Артём Ткаченко рассказал в интервью «Известиям».
«Иногда внешняя привлекательность ничего не значит»— Вы сыграли одну из главных ролей в мистическом сериале «Там, где цветет полынь». Это не первая работа в таком жанре. Что вас привлекает в мистике?
— Этому сериалу предшествовала почти мистическая история в моей семье. Роман Ольги Птицевой, который лег в основу сценария, привлек сначала мою жену.
Когда мне предложили сценарий одноименной мистической драмы, сказал ей про это. И оказалось, супруга недавно прочла эту книгу. Не могу сказать, что это мое чтиво, но в целом мне понравилось. Захотелось попробовать поучаствовать в съемках сериала по роману.
— Ведьма в фильме говорит, что она преклоняется перед красотой и молодостью. Ваши герои в кино часто очень хороши собой. Как вы относитесь к красоте?
— Иногда внешняя привлекательность ничего не значит, и зачастую внутренняя наполненность и красота выигрывают у картинки. Как может нормальный человек относиться к красоте, если он зрячий? Разве нельзя не восхищаться заснеженными вершинами, бушующим морем, рассветом? А красотой любимого человека, который просыпается утром в хорошем настроении? А детьми, бегущими по полю?
Я считаю, что без красоты нет жизни, и по-прежнему верю в то, что она должна спасти мир.
И спасет.
«Там, где цветет полынь»
Фото: KION
— А к своей внешности вы как относитесь?
— Я никогда не рассматривал себя через призму красоты. В каждом человеке есть прекрасное и уродливое, и я не исключение.
— Некоторым вашим коллегам небезразлично, как они выглядят в кадре. И об этом всерьез думают мужчины. Прибегают даже к услугам пластических хирургов.
— Это точно не про меня. А то, как выглядеть в кадре, зависит от роли. И потом, о какой красоте все-таки речь? Есть красота Алена Делона. Есть красота Бельмондо. Другая красота, но от этого не менее привлекательная. Такую красоту принято называть харизмой. Это и есть внутренняя красота, как мне кажется. Как мне кажется, в актерстве на первый план должны выходить не самолюбование, а профессиональные качества.
«Хотелось бы верить, что в жизни у меня все-таки положительное обаяние»— Вы стали кумиром подростков после сериала «Вампиры средней полосы».
Дети, как губка, впитывают, примеряют на себя. Хороший ли это пример для подражания?
— Если исключить некоторые эпизоды, где мой герой пытается вывести расу вампиров, потому что они не совсем детские. Но, собственно говоря, сериал «16+». Если эти сцены исключить, то в целом это неплохой пример для подражания, потому что герои-то наши во многом лучше, чем люди в этой картине. Поэтому быть хорошим вампиром лучше, чем плохим человеком.
— Не прилетало ли вам за то, что снимались во всякой чертовщине?
— Какая разница, какого жанра кино, в котором снимаешься —мистика это или комедия? По большому счету это же так, как и у детей, — игра, дурачество. Мне прилетать может за какие-то взрослые косяки. Например, за грубые слова членам семьи, за бестактное поведение. А может, просто плохая погода или, как там принято говорить у женщин, ретроградный Меркурий.
И тогда прилетает. Но за сыгранные мною роли мне прилететь не может.
Кадр из сериала «Вампиры средней полосы»
Фото: START
— Вам кажется, артисты немного дети?
— Ну, учитывая, что мы всю жизнь во что-то играем, мы — много дети.
— Как ваши дети отнеслись, что папа ходит на работу пить кровь?
— С юмором. Они уже понимали, что это кино, фантазия и не по-настоящему. А после выхода сериала дети говорят, что их папа работает вампиром. Но опять же подчеркиваю, что они говорят с юмором.
— Ваше амплуа можно назвать «саркастический интеллектуал с отрицательным обаянием». Насколько вам близки такие качества в жизни?
— Хотелось бы верить, что в жизни у меня все-таки положительное обаяние. Ну а к сарказму отношусь с вниманием. Если ты действительно обладаешь острым чувством юмора, разве это плохо? По-моему, это очень нужное и важное качество. Главное, чтобы эти шутки оставались юмором и не превратились в ядовитые злобные насмешки.
— Нет, я не был поклонником «Сумерек», видел фильм лишь отрывками. Там люди превращаются в оборотней, и это настоящий ужастик с любовными и драматическими линиями . А у нас легкая, семейная, авантюрная комедия.
Фото: START
— Будет ли продолжение у этого сериала?
— Пока сложно сказать. Но хочется верить, что будет продолжение у «Вампиров средней полосы». По крайней мере так говорят сценаристы. И хотелось бы, чтобы в следующем сезоне Жан Иванович еще больше раскрылся как герой, чтобы были препятствия, которые ему пришлось преодолевать, решения, которые пришлось принимать.
— За последний год вы снялись в 13 фильмах. Вы — один из самых снимаемых актеров. Не устали?
— Во-первых, нужно понимать, что невозможно сняться в 13 главных ролях за год. В это число входят картины, где ты снимаешься по знакомству у своего друга, у тебя полсмены, и надо сказать одну фразу.
— У вас есть райдер?
— Вода в туалете вагончика. Такой у меня райдер. Ну а вообще, это все шутка. Главное, чтобы можно было руки мыть, салфетки влажные, удобства для отдыха и место, где перекусить. Но я не капризный, так уж воспитали.
— Вы родом из Калининграда. Сейчас в этом регионе активно развивают кинопроизводство. Часто ли вас приглашают сниматься на родине?
— Нет. Пока только один раз мне удалось там поработать. Во втором сезоне «Преступления» снимался с Пашей Прилучным и с Дашей Мороз.
— Где вы любите отдыхать?
— Этой зимой я был в Азии. И наконец исполнил свою мечту — съездил в город мертвых в Индии Варанаси. Ну и, конечно, Калининград.
— А откуда у вас мечта побывать в городе мертвых?
— Интерес к Варанаси возник много лет назад, когда я, будучи еще юным, встретился со своим другом, художником Сергеем Игнатьевым и он показал мне свои фотографии из Варанаси. И рассказал, что завернутого в саван человека несут на погребальный костер, при этом они танцуют, поют радостные песни, и каждый вечер в этот день уже несколько сотен лет проходит великий праздник Пуджа, когда люди преподносят дары Святому Гангу. А в центре города, на берегу реки, происходит открытая кремация людей. Для меня это было настолько страшно, дико и завораживающе, я не понимал, почему мы плачем, а они танцуют и смеются
. Наверное, всё началось с этого. Мне захотелось увидеть этих людей, я понял, что они одинаково восхваляют и жизнь, и смерть. А смерть, может быть, даже больше, словно они живут ради смерти.— Как это — жить ради смерти?
— Жить ради смерти — это, конечно, громко сказано, но в Индии действительно так.
Большинство индусов живут с мечтой умереть именно в Варанаси и быть там кремированными. И если это происходит именно в этом месте, то считается, что заканчивается цикл твоих жизней, душа выходит из колеса сансары и ты получаешь свободу навсегда.
Актер Артем Ткаченко
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Андрей Эрштрем
— А вы боитесь смерти?
— (Смеется.) Какой экзистенциальный вопрос!
— Раз смеетесь — значит, не очень боитесь.
— Больше боишься не умереть, а никогда не встретить людей, которых любишь. Мы боимся неизвестности и расставания. А кто может спокойно к этому относиться и не испытывать страха?
— Ну, наверное, люди просветленные.
— Я не настолько воцерковлен, чтобы быть знакомым с такими людьми, которые в своей жизни успели сделать всё, что хотели, чтобы им было не страшно уходить из жизни.
— Вы окончили Щепкинское театральное училище. Не хочется вернуться в альма-матер и играть на сцене Малого театра?
— У меня с театром сложные отношения.
В Малый пока не звали. Не знаю, что меня должно там заинтересовать. Честно сказать, я не был там тысячу лет.
— Вас не привлекает классический репертуарный театр?
— Если это Андрон Кончаловский, то, наверное, такой театр меня бы привлек. Я бы хотел с ним поработать.
— У вас есть внешнее сходство с голливудским актером, обладателем «Оскара» Эдрианом Броуди. Вы не хотели бы с ним встретиться?
— А я уже встречался с ним. Однажды на Московском кинофестивале он прилетал к нам. Встреча была в кинотеатре. Эдриан Броуди спускался по лестнице, а я поднимался. И действительно мы друг друга увидели. Встретились удивленными взглядами. Не знаю, что подумал он, но я подумал: «Ого, ничего себе, это же Эдриан Броуди». Вряд ли он подумал: «Ого, ничего себе. Да это Артём Ткаченко».
«Я понял, что Юля Пересильд — совершенно героическая девушка»— Кому вы можете позавидовать?
— Я завидую сам себе, потому что всё у меня прекрасно: работа есть, в семье порядок.
Все живы и здоровы.
— А коллегам, которые получают интересные роли?
— Нет. Скорее приходят мысли: «А справился бы я с такой ролью, как бы я ее сыграл?» Хочется верить, что это не зависть.
— А вы готовы зарабатывать ведением корпоративов?
— У меня был опыт проведения каких-то торжеств, концертов, мероприятий, фестивалей. Не могу сказать, что это моя история. Но конферанс — хороший опыт. В целом мне он понравился, потому что это и волнительно, интересно, есть момент импровизации и юмора.
А по поводу корпоративов — смотря у кого.
— Кому бы не отказали?
— Тому, кто мне приятен, чье творчество уважаю или мне нравится, какую роль эти люди играют в нашем обществе. Ну и за это должны заплатить, это же работа.
— Сейчас остановлены многие международные проекты, но некоторым удается наладить сотрудничество с западными кинокомпаниями. Нет ли у вас перспективы копродукции с иностранцами?
— Пока не наклевывается.
Не скажу, что меня это тяготит. Мне вполне хватает занятий на моей Родине. Мне нравится, что делают мои российские коллеги, как развивается наша киноиндустрия. Это обнадеживает, потому что свежо, смело и двое из моих коллег даже слетали в космос. Где еще, как не в России, такое возможно?
— А у вас не было порыва отправиться на орбиту?
— Я как раз вчера посмотрел «Вызов» и понял, что Юля Пересильд — совершенно героическая русская девушка. Она и коня бы смогла остановить в космосе. Я бы не осмелился туда отправиться. Я ж по гороскопу земной знак — Телец. Мне здесь хорошо, травку потоптать.
Фото: открытая киностудия «Лендок»
Кадр из тизера фильма «Золото Умальты»
— Сколько фильмов у вас в работе?
— Это не секрет, но я, честно, не знаю. Бывает такое, что ты пять лет назад снялся в картине, и она никак не может выйти. А бывает, что пять картин подряд. Сейчас есть довольно интересный проект — фильм «Золото Умальты» режиссера Андрея Богатырева.
Это истерн про золотую лихорадку, про поиск сокровищ. Приключенческое кино, основанное на реальной истории. Время действия — начало XX века. Место — Сибирь, река Умальта.
— Чего же остается хотеть Артёму Ткаченко, у которого всё хорошо?
— Сейчас у нас у всех одна мечта — мечта о мире.
Справка «Известий»Артём Ткаченко родился 30 апреля 1982 года в Калининграде. В 2003-м окончил Высшее театральное училище имени Щепкина. С 2003 по 2005 год работал в театре «Шалом». В 2004 году дебютировал в кино — в фильме «Даже не думай!» В послужном списке более сотни картин: «Меченосец», «Жизнь и приключения Мишки Япончика», «Алхимик. Эликсир Фауста», «Гоголь. Начало», «Красная королева», «Чужая кровь», «Грозный», «Союз Спасения», «Синдром дракона», «Sпарта», «Начальник разведки», «Сестры».
Сказка Цветик-семицветик — Валентин Катаев, читать онлайн
Жила девочка Женя. Однажды послала её мама в магазин за баранками. Купила Женя семь баранок: две баранки с тмином для папы, две баранки с маком для мамы, две баранки с сахаром для себя и одну маленькую розовую баранку для братика Павлика.
Взяла Женя связку баранок и отправилась домой. Идет, по сторонам зевает, вывески читает, ворон считает. А сзади тем временем сзади пристала незнакомая собака, да все баранки одну за другой и съела. Сначала съела папины с тмином, потом мамины с маком, потом Женины с сахаром. Почувствовала Женя, что баранки стали что-то чересчур легкие. Обернулась, да уж поздно. Мочалка болтается пустая, а собака последнюю, розовую Павликову бараночку доедает, и счастливо облизывается.
— Ах, вредная собака! — закричала Женя и бросилась ее догонять.
Бежала, бежала, собаку не догнала, только сама заблудилась. Видит – место совсем незнакомое, больших домов нет, а стоят маленькие домики. Испугалась Женя и заплакала.
Вдруг откуда ни возьмись — старушка.
— Девочка, девочка, почему ты плачешь?
Женя старушке все и рассказала.
Пожалела старушка Женю, привела ее в свой садик и говорит:
— Ничего, не плачь, я тебе помогу. Правда, баранок у меня нет и денег тоже нет, но зато растет у меня в садике один цветок, называется — цветик-семицветик, он все может.
Ты, я знаю, девочка хорошая, хоть и любишь зевать по сторонам. Я тебе подарю цветик-семицветик, он все устроит.
С этими словами старушка сорвала с грядки и подала девочке Жене очень красивый цветок вроде ромашки. У него было семь прозрачных лепестков, каждый другого цвета: желтый, красный, зеленый, синий, оранжевый, фиолетовый и голубой.
— Этот цветик, — сказала старушка, — не простой. Он может исполнить все, что ты захочешь. Для этого надо только оторвать один из лепестков, бросить его и сказать:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.
Вели, чтобы сделалось то-то или то-то. И это тотчас сделается.
Женя вежливо поблагодарила старушку, вышла за калитку и тут только вспомнила, что не знает дороги домой. Она захотела вернуться в садик и попросить старушку, чтобы та проводила ее до ближнего милиционера, но ни садика, ни старушки как не бывало.
Что делать? Женя уже собиралась по своему обыкновению заплакать, даже нос наморщила, как гармошку, да вдруг вспомнила про заветный цветок.
— А ну-ка, посмотрим, что это за цветик-семицветик!
Женя поскорее оторвала желтый лепесток, кинула его и сказала:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.
Вели, чтобы я была дома с баранками!
Не успела она это сказать, как в тот же миг очутилась дома, а в руках — связка баранок!
Женя отдала маме баранки, а сама про себя думает: «Это и вправду замечательный цветок, его непременно надо поставить в самую красивую вазочку!»
Женя была совсем небольшая девочка, поэтому она влезла на стул и потянулась за любимой маминой вазочкой, которая стояла на самой верхней полке. В это время, как на грех, за окном пролетали вороны. Жене, понятно, тотчас захотелось узнать совершенно точно, сколько ворон — семь или восемь.
Она открыла рот и стала считать, загибая пальцы, а вазочка полетела вниз и — бац! — раскололась на мелкие кусочки.
— Ты опять что-то разбила! — закричала мама из кухни. – Не мою ли самую любимую вазочку? Тяпа-растяпа!
— Нет, нет, мамочка, я ничего не разбила. Это тебе послышалось! — закричала Женя, а сама поскорее оторвала красный лепесток, бросила его и прошептала:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.
Вели, чтобы мамина любимая вазочка сделалась целая!
Не успела она это сказать, как черепки сами собой поползли друг к другу и стали срастаться. Мама прибежала из кухни — глядь, а ее любимая вазочка как ни в чем не бывало стоит на своем месте. Мама на всякий случай погрозила Жене пальцем и послала ее гулять во двор.
Пришла Женя во двор, а там мальчики играют в папанинцев: сидят на старых досках, и в песок воткнута палка.
— Мальчики, мальчики, примите меня поиграть!
— Чего захотела! Не видишь — это Северный полюс? Мы девчонок на Северный полюс не берем.
— Какой же это Северный полюс, когда это одни доски?
— Не доски, а льдины. Уходи, не мешай! У нас как раз сильное сжатие.
— Значит, не принимаете?
— Не принимаем. Уходи!
— И не нужно. Я и без вас на Северном полюсе сейчас буду. Только не на таком, как ваш, а на всамделишном. А вам — кошкин хвост!
Женя отошла в сторонку, под ворота, достала заветный цветик-семицветик, оторвала синий лепесток, кинула и сказала:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.
Вели, чтобы я сейчас же была на Северном полюсе! Не успела она это сказать, как вдруг откуда ни возьмись налетел вихрь, солнце пропало, сделалась страшная ночь, земля закружилась под ногами, как волчок.
Женя, как была в летнем платьице с голыми ногами, одна-одинешенька оказалась на Северном полюсе, а мороз там сто градусов!
— Ай, мамочка, замерзаю! — закричала Женя и стала плакать, но слезы тут же превратились в сосульки и повисли на носу, как на водосточной трубе. А тем временем из-за льдины вышли семь белых медведей и прямехонько к девочке, один другого страшней: первый — нервный, второй — злой, третий – в берете, четвертый — потертый, пятый — помятый, шестой — рябой, седьмой – самый большой.
Не помня себя от страха, Женя схватила обледеневшими пальчиками цветик-семицветик, вырвала зеленый лепесток, кинула и закричала что есть мочи:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.
Вели, чтоб я сейчас же очутилась опять на нашем дворе! И в тот же миг она очутилась опять во дворе.
А мальчики на нее смотрят и смеются:
— Ну и где же твой Северный полюс?
— Я там была.
— Мы не видели. Докажи!
— Смотрите — у меня еще висит сосулька.
— Это не сосулька, а кошкин хвост! Что, взяла?
Женя обиделась и решила больше с мальчишками не водиться, а пошла на другой двор водиться с девочками. Пришла, видит — у девочек разные игрушки. У кого коляска, у кого мячик, у кого прыгалка, у кого трехколесный велосипед, а у одной — большая говорящая кукла в кукольной соломенной шляпке и в кукольных калошках.
Взяла Женю досада. Даже глаза от зависти стали желтые, как у козы.
«Ну, — думает, — я вам сейчас покажу, у кого игрушки!»
Вынула цветик-семицветик, оторвала оранжевый лепесток, кинула и сказала:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.
Вели, чтобы все игрушки, какие есть на свете, были мои! И в тот же миг откуда ни возьмись со всех сторон повалили к Жене игрушки. Первыми, конечно, прибежали куклы, громко хлопая глазами и пища без передышки: «папа-мама», «папа-мама».
Женя сначала очень обрадовалась, но кукол оказалось так много, что они сразу заполнили весь двор, переулок, две улицы и половину площади. Невозможно было сделать шагу, чтобы не наступить на куклу.
Вокруг, представляете себе, какой шум могут поднять пять миллионов говорящих кукол? А их было никак не меньше. И то это были только московские куклы. А куклы из Ленинграда, Харькова, Киева, Львова и других советских городов еще не успели добежать и галдели, как попугаи, по всем дорогам Советского Союза. Женя даже слегка испугалась. Но это было только начало.
За куклами сами собой покатились мячики, шарики, самокаты, трехколесные велосипеды, тракторы, автомобили, танки, танкетки, пушки. Прыгалки ползли по земле, как ужи, путаясь под ногами и заставляя нервных кукол пищать еще громче. По воздуху летели миллионы игрушечных самолетов, дирижаблей, планеров. С неба, как тюльпаны, сыпались ватные парашютисты, повисая на телефонных проводах и деревьях.
Движение в городе остановилось.
Постовые милиционеры влезли на фонари и не знали, что им делать.
— Довольно, довольно! — в ужасе закричала Женя, хватаясь за голову.
-Будет! Что вы, что вы! Мне совсем не надо столько игрушек. Я пошутила. Я боюсь…
Но не тут-то было! Игрушки все валили и валили… Уже весь город был завален до самых крыш игрушками. Женя по лестнице — игрушки за ней. Женя на балкон — игрушки за ней. Женя на чердак — игрушки за ней. Женя выскочила на крышу, поскорее оторвала фиолетовый лепесток, кинула и быстро сказала:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
Лишь коснешься ты земли —
Быть по-моему вели.
Вели, чтоб игрушки поскорей убирались обратно в магазины.
И тотчас все игрушки исчезли.
Посмотрела Женя на свой цветик-семицветик и видит, что остался всего один лепесток.
— Вот так штука! Шесть лепестков, оказывается, потратила — и никакого удовольствия.
Ну, ничего. Вперед буду умнее. Пошла она на улицу, идет и думает:
«Чего бы мне еще все-таки велеть? Велю- ка я себе, пожалуй, два кило «мишек». Нет, лучше два кило «прозрачных». Или нет… Лучше сделаю так: велю полкило «мишек», полкило «прозрачных», сто граммов халвы, сто граммов орехов и еще, куда ни шло, одну розовую баранку для Павлика.
А что толку? Ну, допустим, все это я велю и съем. И ничего не останется. Нет, велю я себе лучше трехколесный велосипед. Хотя зачем? Ну, покатаюсь, а потом что? Еще, чего доброго, мальчишки отнимут. Пожалуй, и поколотят! Нет. Лучше я себе велю билет в кино или в цирк. Там все-таки весело. А может быть, велеть лучше новые сандалеты? Тоже не хуже цирка. Хотя, по правде сказать, какой толк в новых сандалетах? Можно велеть чего-нибудь еще гораздо лучше. Главное, не надо торопиться».
Рассуждая таким образом, Женя вдруг увидела превосходного мальчика, который сидел на лавочке у ворот. У него были большие синие глаза, веселые, но смирные.
Мальчик был очень симпатичный — сразу видно, что не драчун, и Жене захотелось с ним познакомиться. Девочка без всякого страха подошла к нему так близко, что в каждом его зрачке очень ясно увидела свое лицо с двумя косичками, разложенными по плечам.
— Мальчик, мальчик, как тебя зовут?
— Витя. А тебя как?
— Женя. Давай играть в салки?
— Не могу. Я хромой.
И Женя увидела его ногу в уродливом башмаке на очень толстой подошве.
— Как жалко! — сказала Женя. — Ты мне очень понравился, и я бы с большим удовольствием побегала с тобой.
— Ты мне тоже очень нравишься, и я бы тоже с большим удовольствием побегал с тобой, но, к сожалению, это невозможно. Ничего не поделаешь. Это на всю жизнь.
— Ах, какие пустяки ты говоришь, мальчик! — воскликнула Женя и вынула из кармана свой заветный цветик-семицветик. — Гляди!
С этими словами девочка бережно оторвала последний, голубой лепесток, на минутку прижала его к глазам, затем разжала пальцы и запела тонким голоском, дрожащим от счастья:
Лети, лети, лепесток,
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг.
