Неожиданный визит В.К. Сингха в Северную Корею был неудачно рассчитан по времени
Политика
Сима Гуха 17 мая 2018 г. | 13:42
Извлекая уроки из своих ошибок в Иране, Индия срочно отправила государственного министра иностранных дел генерала В. К. Сингха в Северную Корею, ожидая ослабления санкций в отношении Пхеньяна после предложенной в следующем месяце встречи на высшем уровне между президентом США Дональдом Трампом и Ким Чен Ыном. Пхеньян, однако, пригрозил отменить саммит между Кимом и Трампом 12 июня, если Вашингтон будет настаивать на том, чтобы загнать его «в угол» в вопросе ядерного разоружения.
К сожалению, Нью-Дели снова ошибся во времени.
Индия всегда поддерживала хорошие отношения с Северной Кореей, на протяжении всех трудных лет, отправляя поставки продовольствия в периоды дефицита, но постепенно дистанцировалась от Пхеньяна после санкций ООН.
Теперь, учуяв возможность, Нью-Дели отправил своего младшего министра, прежде чем другие смогли связаться с «загнанной в угол страной», которая остро нуждается в инфраструктуре.
Однако задним числом, учитывая непредсказуемость северокорейского лидера, Индия могла бы и подождать некоторое время.
Обращаться слишком рано? [Изображение: KCNAWatch]
Отменив переговоры на высоком уровне с Сеулом в среду (16 мая) в знак протеста против военных учений США и Южной Кореи — учений Max Thunder — Пхеньян угрожает отменить широко разрекламированный саммит Трампа и Кима в следующем месяце слишком.
Продолжающиеся 11-дневные учения Max Thunder стали неприятным шоком для Пхеньяна, особенно после того, как он освободил трех американских заключенных перед саммитом с Трампом, чтобы создать подходящую атмосферу для мира на Корейском полуострове. Северная Корея долгое время заявляла, что учения являются репетицией вторжения.
Саммит, который должен состояться в Сингапуре, еще не отменен, но гневная реакция государственного информационного агентства ЦТАК указывает на то, что впереди может быть несколько неожиданных поворотов. Хотя США и надеются, что это очередной северокорейский бахвальство, непредсказуемый лидер королевства-отшельника явно сомневается в намерениях США.
В резком заявлении Северной Кореи говорится: «Соединенным Штатам также придется провести тщательное обсуждение судьбы запланированного саммита между Северной Кореей и США в свете этого провокационного военного шума, проведенного совместно с южнокорейскими властями».
Информационное агентство назвало учения «репетицией вторжения».
Это серьезное обвинение. Учитывая, что Ким Чен Ын вел себя наилучшим образом во время встречи с президентом Южной Кореи Мун Чжэ Ином и даже госсекретаря США Майка Помпео во время визита на Север тепло приняли, учения можно было отложить.
Север встречается с Югом: Мун Чжэ Ин с Ким Чен Ыном. [Фото: Reuters]
Проведение тренировки позже усилило бы фактор хорошего самочувствия. На момент написания Белый дом не отреагировал гневно на корейское заявление. Над вершиной стоит огромный знак вопроса. Даже если это произойдет, Ким Чен Ын, по всей видимости, окажется жестким переговорщиком, и, возможно, от него мало что можно ожидать.
Хотя Пхеньян до сих пор не прокомментировал решение США выйти из ядерного соглашения с Ираном, похоже, Ким Чен Ын думает об этом. Как можно доверять стране, которая не выполняет свои международные обязательства? Сначала это было Парижское соглашение по климату и Транстихоокеанское партнерство. Затем последовала ядерная сделка с Ираном.
Тем временем В. К. Сингх завершает свой двухдневный визит в Пхеньян, став первым индийским министром, посетившим страну после почти 20-летнего перерыва. В заявлении, опубликованном MEA, говорится, что Индия и Северная Корея будут отмечать 45-летие дипломатических отношений.
Сингх встретился с несколькими высокопоставленными лидерами Северной Кореи и получил обзор ситуации на Корейском полуострове. «МН вновь заявило о поддержке Индией совместной мирной инициативы руководства КНДР (Корейской Народно-Демократической Республики) и Республики Корея, поощряя обе стороны за их усилия по достижению мира и процветания на Корейском полуострове.
МС подчеркнуло угрозу распространения ядерного оружия, в частности, обеспокоенность Индии в контексте связей распространения с соседями Индии», — говорится в заявлении MEA.
Короче говоря, Сингх имел в виду роль пакистанского ученого-ядерщика А. К. Хана в передаче ядерных технологий Северной Корее. Сингху, по данным MEA, сказали, что «как дружественная страна КНДР никогда не допустит никаких действий, которые могли бы создать опасения для безопасности Индии».
Сингх вернулся с заверением, что две страны изучат возможности сотрудничества в области сельского хозяйства, йоги, традиционной медицины и фармацевтики.
В эпоху холодной войны между Дели и Пхеньяном были прочные связи. На самом деле обе страны были на стороне бывшего Советского Союза, но в последние годы отношения были прохладными. Нью-Дели, безусловно, надеется на разрядку между США и Северной Кореей. В отличие от Ирана, где Индия слишком долго ждала регистрации своего присутствия после ядерной сделки 2015 года, на этот раз она хотела все сделать правильно.
К сожалению, это может оказаться напрасной тратой усилий, поскольку шансы на то, что саммит США-Северная Корея будет сорван, по-прежнему высоки.
Итак, Индия облажалась? Не совсем. Если переговоры сорвутся и Северная Корея снова уйдет в уединение, это будет не более чем напрасной тратой усилий. Но если переговоры состоятся, Нью-Дели и индийские компании могут оказаться в выигрышном положении.
Последнее обновление: 21 мая 2018 г. | 19:42
В ЭТОЙ ИСТОРИИ
- #Индия
- #США
- #ВК Сингх
- #Северная Корея
- #Санкции
В.К. против Болгарии (2011) | Борьба с насилием в отношении женщин
Предупреждение: это дело касается особенно серьезных тем, которые могут вызвать травму, вызванную воспоминаниями о насилии в прошлом. Если вы подверглись насилию и нуждаетесь в помощи, обратитесь к этому списку телефонных линий помощи , предоставленному структурой «ООН-женщины» .
В.К. против Болгарии (2011 г.): Как понимание государством супружеских разногласий в отношении ситуаций насилия влияет на защиту женщин
Ключевые слова: насилие в семье, жестокое обращение с детьми, экономическое насилие, психологическое насилие Женщины
Что случилось? | Каково было решение? | Рекомендации комитета |
Значение
Что случилось?
В.К. вышла замуж за мужа в 1995 году, дети родились в 1997 и 2001 годах. Ей не разрешили работать, несмотря на ее опыт и квалификацию. Эмоциональное и экономическое насилие усилилось, когда они переехали в Польшу по работе. Муж В.К. контролировал все финансы в семье, лишь дал В.К. небольшую сумму денег на основные нужды семьи, о чем подробно уточнил. К ВК относились скорее как к домработнице, чем к жене и партнеру, ее контролировали, унижали и изолировали от друзей и семьи.
Когда муж В.
К. начал применять физическое насилие, родители В.К. вызвали полицию, которая приехала на место происшествия и задавала вопросы В.К. и ее мужу. Медицинское заключение подтвердило степень травм В.К., синяков на ее лбу и руках, и то, что эти травмы соответствовали сообщениям о нападении, которые она сделала.
В конце концов, когда ее муж перестал финансово обеспечивать ее детей и ее саму, пытаясь заставить ее «вести себя хорошо» и «повиноваться», В.К. нашла работу, чтобы содержать себя и своих детей. Она также подала заявление в польские суды с просьбой о мерах защиты, а также распоряжение о финансовом обеспечении. Это не получило ответа. Усилилось физическое насилие, в том числе попытка задушить В.К.; и муж В.К. также использовал процедуру развода и опеки, чтобы угрожать В.К., указав, что он заберет у нее детей.
В.К. пыталась покинуть семейный дом, чтобы отправиться в приют с детьми, но ее муж пришел домой рано и запер ее сына, 6 лет, в квартире, так что только В.К. и ее дочь, 10 лет, могли сбежать в убежище.
В последующие месяцы муж ВК отказывал ей в каких-либо контактах с сыном, даже когда тот был госпитализирован: он также перевел сына в новый детский сад. Через несколько месяцев ВК нашла своего сына и вместе с обоими детьми сбежала обратно в Болгарию, чтобы искать помощи у своей семьи, а также юридического решения ситуации.
В.К. обратилась за немедленным временным охранным ордером, и суд удовлетворил его. Однако муж В.К. выступил против ее ходатайства о выдаче постоянного охранного ордера, и суд поддержал его, так как последний акт насилия имел место более чем за месяц до этого – правила охранного ордера требовали, чтобы акт насилия имел место в момент предшествующий месяц. В.К. утверждала, что необходимо учитывать поведение мужа на протяжении нескольких лет, а не просто смотреть на отдельные события. Суд отклонил ее апелляцию.
Физическое, эмоциональное, психологическое и экономическое насилие было усилено судебным процессом и достигло кульминации в конце судебного разбирательства:
«[А]автор и ее дети остались без какой-либо поддержки и защиты со стороны государства-участника.
, в то время как бракоразводный процесс, инициированный мужем [В.К.], все еще находился на рассмотрении [суда], ее муж продолжал видеться с детьми. [..] Он подал жалобу в […] прокуратуру на то, что ему не разрешили войти в квартиру автора, единственное безопасное место, где она и ее дети могли вести нормальную жизнь. Он также подал гражданский иск о разделе имущества семьи до окончания бракоразводного процесса. Он утверждал, что ни один болгарский суд не предоставит [В.К.] опеку над детьми из-за ее низкого дохода, предупредив ее, что она не может позволить себе длительные судебные разбирательства».
В.К. утверждала, что она стала жертвой нарушений статей 1, 2, 5 и 16 Конвенции CEDAW в сочетании с Общей рекомендацией 19, поскольку государство-участник не предоставило ей эффективную защиту от домашнего насилия. Она описала множество недостатков в законодательстве и практике Болгарии, касающихся насилия в семье, в том числе:
- Несмотря на недавнее введение закона о насилии в семье (в 2005 г.
), насилие в семье не считается уголовным делом, суды не проводят расследования, преследовать и наказывать правонарушителей; - Сотрудники судебных органов не обучены реагировать на насилие в семье;
- Нападения на членов семьи преследуются только в том случае, если жертва была убита или получила необратимые ранения;
- Суды недооценивают важность эмоционального, психологического и экономического насилия и большинства видов физического насилия, а также негативное влияние домашнего насилия в отношении женщин на их детей;
- Нет закона о равенстве между женщинами и мужчинами, а также признания насилия в отношении женщин формой дискриминации;
- суды не рассматривают стереотипы в отношении насилия в семье, не признают насилие и злоупотребление властью посредством финансового и эмоционального контроля и рассматривают насилие в семье как «частное дело», ответственность за которое несут оба супруга и оба должны сдерживать свое поведение, а не выявление злоупотребления мужчинами физической и экономической властью.
), насилие в семье не считается уголовным делом, суды не проводят расследования, преследовать и наказывать правонарушителей;
Отсутствие ясности в отношении бремени доказывания, которое должна нести женщина, ищущая защиты, поэтому на практике многие судьи ожидают, что женщины докажут «вне разумных сомнений», что они нуждаются в защите. В.К. также объяснила, что ей полностью не удалось защитить ее, когда она обратилась за защитой к властям, в результате чего она подвергалась усиленному насилию со стороны мужа. Она также отметила, что приютов для жертв домашнего насилия не хватает – только три предоставляются государством, остальные находятся в ведении и финансируются организациями гражданского общества – и поэтому на практике многим нуждающимся женщинам отказывают.
В своем ответе государство-участник заявило, что цель закона о домашнем насилии заключается «не в том, чтобы контролировать семейную жизнь супругов, а в том, чтобы обеспечить безотлагательное вмешательство суда в тех случаях, когда насилие в семье может быть неизбежным» (пункт 4.5). Кроме того, государство утверждало, что насилие было совершено обоими супругами в связи с «серьезными семейными скандалами», и поэтому В.
В ходе обмена информацией между Комитетом CEDAW, болгарскими властями и г-жой В.К. Комитет CEDAW обратился к болгарским властям с просьбой принять временные меры защиты в пользу В.К. и ее детей. Была задержка с ответом. В конце концов болгарские власти ответили, что суды вне всяких сомнений установили, что в отношении автора не было совершено никаких актов бытового насилия и что, если в будущем ей будет угрожать опасность, она может потребовать принятия защитных мер. (п.5.1-5.4)
В своих заключительных комментариях Комитету CEDAW заявительница В.К. подчеркнула, что на нее было возложено бремя доказывания вне разумных сомнений того, что ее муж нарушил ее физическую неприкосновенность путем представления письменных доказательств для получения охранного судебного приказа. Она также отметила:
«Различие, проводимое государством-участником между провокацией ссоры как двусторонним актом и насилием, носящим односторонний характер, а также его определение насилия как физического акта, не понимают сложный характер домашнего насилия, особенно эмоционального и физического насилия.
Узкое толкование судами домашнего насилия как непосредственной угрозы жизни и здоровью потерпевшего не распространяется на эмоциональную и психологическую неприкосновенность жертв домашнего насилия». (пункт 6.4)В.К. также сообщила подробности о продолжающихся преследованиях со стороны ее мужа после истечения срока действия охранного ордера, включая угрозы забрать детей из-под ее опеки и забрать сына с собой в Польшу, тем самым разлучив детей. ВК сообщила комитету CEDAW, что «она была в постоянном стрессе и жила в постоянном страхе». (пункт 6.6)
Какое решение было принято? В своем решении по этому делу Комитет CEDAW сосредоточил свое внимание на решении окружного суда Болгарии не присуждать В.К. охранный судебный приказ сроком на год или на постоянной основе на основании его оценки того, что в отношении В.К. или ее детей не было совершено никаких актов насилия. за месяц до подачи заявления, и поэтому непосредственной угрозы ее жизни или здоровью не было.
При рассмотрении апелляции областной суд пришел к выводу, что автор не продемонстрировала, что нанесение ударов мужем «не связано с нарушением ее физической неприкосновенности… и нет никаких доказательств». (9.9)
Комитет CEDAW установил, что оба суда применили чрезмерно ограничительное определение домашнего насилия, которое не было оправдано законом и не соответствовало обязательствам CEDAW.
«Оба суда сосредоточились исключительно на вопросе о прямой и непосредственной угрозе жизни или здоровью автора и ее физической неприкосновенности, игнорируя при этом ее эмоциональные и психологические страдания. Более того, оба суда излишне лишили себя возможности принять к сведению предыдущую историю бытового насилия, описанную автором, толкуя чисто процессуальное требование статьи 10 Закона о защите от бытового насилия, т.е. постановление должно быть подано в течение одного месяца с даты совершения акта домашнего насилия, чтобы исключить рассмотрение прошлых инцидентов, имевших место до соответствующего месячного периода.
Суды также применили очень высокий стандарт доказывания, потребовав, чтобы акт бытового насилия был доказан вне разумных сомнений, тем самым полностью возложив бремя доказывания на автора, и пришли к выводу, что никакого конкретного акта бытового насилия не было совершено на на основании собранных доказательств. Комитет отмечает, что такой стандарт доказывания является чрезмерно высоким и не соответствует ни Конвенции, ни действующим антидискриминационным стандартам, которые облегчают бремя доказывания жертвы в гражданском процессе, касающемся жалоб на насилие в семье». (пункт 9.9) Комитет CEDAW также отметил тесную связь между неравенством в семье (статья 16) и насилием по признаку пола, включая стереотипы в отношении брака и семейных отношений, что, в свою очередь, влияет на возможность женщин получить доступ к правосудию. Комитет CEDAW отметил, что «стереотипы влияют на право женщин на справедливое судебное разбирательство и что судебные органы должны проявлять осторожность, чтобы не создавать негибких стандартов, основанных на предвзятых представлениях о том, что представляет собой домашнее или гендерное насилие».
(пункт 911) Комитет CEDAW отметил в этом деле, что суды не учитывали гендерную проблематику, используя «предвзятое представление о том, что насилие в семье является в значительной степени частным делом, относящимся к частной сфере, которое, в принципе, не должно регулироваться государством». контроль…» Кроме того, Комитет CEDAW установил, что суды «исключительно сосредоточили свое внимание на физическом насилии и на непосредственной угрозе жизни или здоровью жертвы… что отражает стереотипное и чрезмерно узкое представление о том, что представляет собой насилие в семье».
Таким образом, Комитет CEDAW пришел к выводу, что «отказ [..] судов в выдаче постановления о постоянной защите мужа автора был основан на стереотипных, предвзятых и, следовательно, дискриминационных представлениях о том, что представляет собой бытовое насилие». (пункт 9.12)
Комитет CEDAW также отметил, что отсутствие убежища представляет собой нарушение статей 2(c) и 2(e) Конвенции CEDAW, и что автору В.
К. был причинен моральный и финансовый ущерб и предубеждение, включая страх и страдания]
Комитет CEDAW потребовал от Болгарии предоставить финансовую компенсацию и реформировать национальное законодательство и практику в следующих областях: чрезмерное административное и правовое бремя для женщин;
В данном случае Комитет CEDAW разработал судебную практику, начатую в его первом деле AT против Венгрии о домашнем насилии без летального исхода. В ВК Комитет CEDAW прямо признал, что все формы насилия противоречат конвенции, включая психологическое, экономическое и физическое насилие.
