«Одноклассники» выпустят собственный сериал «Пять с плюсом» к 15-летию соцсети
Комсомольская правда
ЗвездыТелевизорБИЗНЕС-ПРЕСС
26 февраля 2021 11:17
Главные роли сыграют Лукерья Ильяшенко, Артем Цуканов, Юлия Франц, Дмитрий Ендальцев и Артем Ешкин [видео]
Социальная сеть Одноклассники первой в России среди социальных сетей представляет собственный оригинальный сериал — «Пять с плюсом». Фото: Пресс-служба OK
Социальная сеть Одноклассники первой в России среди социальных сетей представляет собственный оригинальный сериал — «Пять с плюсом». Производство комедийного сериала стало новым шагом ОК в работе с собственным профессиональным контентом после успеха сразу нескольких шоу на платформе соцсети, включая вечернее шоу со звездами «ОК на связи!». Премьера сериала приурочена к 15-летию Одноклассников и состоится 25 марта 2021 года. Всего зрители увидят 10 серий, которые будут выходить раз в неделю.
Первые кадры из сериала уже можно посмотреть в трейлере, который сегодня появился в официальной группе проекта «Пять с плюсом».
Группа станет центром информации о сериале: в ней будут публиковаться фотографии со съемок, эксклюзивные фото- и видеоматериалы, интервью с режиссером, актерами и командой проекта.
Сериал рассказывает о главном в соцсетях — взаимоотношениях людей. Молодая пара — Оля (Лукерья Ильяшенко) и Стас (Артем Цуканов) — решает заработать на свадьбу и сдать в аренду две из трех комнат московской квартиры, подаренной родителями. Зрители увидят, как на протяжении всего сезона герои будут учиться брать ответственность за свои решения и поступки и обретут новых настоящих друзей.
Жанр и фабула сериала были выбраны на основе анализа предпочтений зрителей собственных шоу соцсети и контента, который публикуется в ОК другими правообладателями. В Одноклассниках наиболее популярен развлекательный контент, поэтому создатели остановились на формате комедийного сериала.
Режиссером выступила Дина Штурманова, известная по работам в успешных российских проектах — «Интерны», «Универ», «Гражданский брак».
Главные роли в сериале исполнили молодые российские актеры: Артем Цуканов («Ольга», «Бывшие-2»), Лукерья Ильяшенко («Аванпост», «Сладкая жизнь»), Дмитрий Ендальцев («Доктор Рихтер», «Психологини», «Выжить после»), Юлия Франц («Кухня», «Гоголь.Начало», «Гоголь.Вий», «Крыша мира») и Артем Ешкин (Агентство «О.К.О»). Производством сериала занималась компания AVK production («Без свидетелей», «Это я!», «Красные браслеты»).
С помощью технологий видеоплатформы и собственной творческой студии Одноклассники обеспечат всем зрителям интерактивный просмотр сериала: пользователи смогут обсуждать героев и эпизоды в онлайн-чате, получат возможность принять участие в опросах и викторинах о дальнейшем развитии сюжета.
«Мы уже более пяти лет развиваем смотрение длинного видео в ОК и на других ресурсах Mail.ru Group, видим рост аудитории и ее вовлеченности в такой контент. Шоу собственного производства получают в ОК миллионы просмотров еженедельно, пользователи активно участвуют в обсуждениях, делятся лучшими выпусками с друзьями и предлагают своих героев для шоу.
Поэтому к 15-летию ОК мы решили пойти дальше и представить новый масштабный проект – собственный сериал. Нам хорошо знакомы тонкости взаимоотношения людей, так что именно эту тему мы решили рассмотреть в популярном жанре комедийного сериала. Рассчитываем, что сериал будет хорошо принят аудиторией, причем не только в ОК, но и за пределами соцсети», — рассказывает Марина Краснова, директор видеоплатформы, Mail.ru Group.
Одноклассники выпустят первый собственный сериал «Пять с плюсом» к 15-летию соцсети
Читайте также
Возрастная категория сайта 18+
Сетевое издание (сайт) зарегистрировано Роскомнадзором, свидетельство Эл № ФС77-80505 от 15 марта 2021 г.
ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР — НОСОВА ОЛЕСЯ ВЯЧЕСЛАВОВНА.
ШЕФ-РЕДАКТОР САЙТА — КАНСКИЙ ВИКТОР ФЕДОРОВИЧ.
АВТОР СОВРЕМЕННОЙ ВЕРСИИ ИЗДАНИЯ — СУНГОРКИН ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ.
Сообщения и комментарии читателей сайта размещаются без
предварительного редактирования.
Редакция оставляет за собой
право удалить их с сайта или отредактировать, если указанные
сообщения и комментарии являются злоупотреблением свободой
массовой информации или нарушением иных требований закона.
АО «ИД «Комсомольская правда». ИНН: 7714037217 ОГРН: 1027739295781 127015, Москва, Новодмитровская д. 2Б, Тел. +7 (495) 777-02-82.
Исключительные права на материалы, размещённые на интернет-сайте www.kp.ru, в соответствии с законодательством Российской Федерации об охране результатов интеллектуальной деятельности принадлежат АО «Издательский дом «Комсомольская правда», и не подлежат использованию другими лицами в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.
Приобретение авторских прав и связь с редакцией: [email protected]
что дал Украине запрет российских соцсетей?
Верховная Рада продлила запрет ряда российских сайтов и социальных сетей в Украине – «Вконтакте», «Одноклассники», «Яндекс», «Mail.
ru», «Доктор Веб», «Касперский», «1С» и «Парус». Три года назад президент Украины Петр Порошенко издал указ, которым ввел в действие решение СНБО Украины от 28 апреля 2017 года «О применении персональных специальных экономических и других ограничительных мер (санкций)». Что изменилось за это время, стали ли российские сайты менее популярны? В чем их опасность и стоило ли продлевать запрет?
Указ президента Петра Порошенко в 2017 году дал определенный сигнал обществу о том, что российские информационные ресурсы и соцсети являются средой для информационных спецопераций и частью гибридной войны, пишет проект Радiо Свобода «Донбасс Реалии». Вместе с тем, механизм реализации этого решения был неудачным, считает медиаэксперт «Интерньюз-Украина» Виталий Мороз.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:
Холодная кибервойна
«Он (запрет – ред.) был сомнительным с правовой точки зрения, поскольку президент Украины не является регулятором интернета.
За три года с момента этого решения внимание к российским соцсетям снизилось, но государство так и не предложило правового метода решения, поэтому продолжение санкций – это продолжение политики Порошенко. Хотя за три года можно было выучить эти вопросы и привести украинское законодательство в соответствие с международными стандартами. Это дает пространство для обвинений со стороны правозащитников и международных организаций по защите прав потребителей», – говорит Мороз.
Фейки в странах устоявшейся демократии приравнены к оружию массового уничтожения. Против Украины продолжается гибридная война
Иван Баканов
Позиция главы Службы безопасности Украины Ивана Баканова – за запрет.
«Фейки в странах устоявшейся демократии приравнены к оружию массового уничтожения. Против Украины продолжается гибридная война, и мы продолжаем противостоять информационным атакам со стороны России. Поэтому в продолжении санкций есть смысл: этим мы защитим наших граждан от фейков и манипуляций, а соответственно – сохраним безопасность государства в целом», – сказано в заявлении Баканова, опубликованном на сайте СБУ.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:
Зловредная киберактивность России
Говоря о запретах, важно разграничивать социальные сети и новостные сайты, говорит медиаэксперт Виталий Мороз, ведь основное задание российских соцсетей – создавать благоприятную среду для ведения гибридной войны. Большинство новостных сайтов (например, сайты группировок «ЛДНР» и их «МГБ», «Русская весна», агентство «РИА Новости») были заблокированы, но вопрос в том, как именно это было сделано технически: на уровне айпи адресов или доменных имен, говорит Мороз. Сами по себе новостные сайты, кроме дезинформации, опасности не несут, в отличие от социальных сетей.
Социальные сети владеют и распоряжаются огромным количеством персональной информации о пользователях
Виталий Мороз
«Социальные сети владеют и распоряжаются огромным количеством персональной информации о пользователях.
Хорошие ресурсы обычно не передают персональные данные правоохранителям. К примеру, западные соцсети могут предоставлять анонимные данные о пользователях рекламодателям. В то время, как в российском сегменте интернета правоохранители и техкомпании слиты воедино, и есть доступ ко внутренним чатам, логинам и паролям, к контактам мобильных», – говорит Мороз.
По его словам, запрет на российские сервисы дал определенный результат. В первую очередь – украинские военные практически перестали пользоваться российскими сервисами, что было крайне небезопасно, так как через тот же поисковик «Яндекс» можно легко отследить геолокацию.
БОЛЬШЕ ПО ТЕМЕ:
В полнолуние они превращаются в хакеров
Кроме того, за время действия запретов популярность российских ресурсов упала. Так, по данным Kantar TNS CMeter, в 2019 году популярная российская социальная сеть «Вконтакте» заняла 17-е место в рейтинге по посещаемости, а еще в декабре 2017 года «Вконтакте» замыкала первую десятку по посещаемости среди украинских пользователей.
Говоря о действенности запретов, Виталий Мороз акцентирует внимание на том, что прежде всего необходимо создать законодательство, которое будет регулировать интернет, а уже потом что-либо запрещать в правовом поле. Для эффективности запретов в законе стоит прописать, что такое социальные сети и что такое месенджеры, чтобы не было призывов блокировать тот же «Телеграм».
Невозможно заблокировать любой месенджер
Виталий Мороз
«Этот месенджер построен абсолютно на других принципах, не так, как социальная сеть. И опыт России показывает, что невозможно заблокировать любой месенджер, для этого нужно заблокировать миллионы айпи адресов, которые расположены на серверах, и при желании собственники любого месендежра способны изменить серверы и динамические айпиадреса», – говорит Виталий Мороз и добавляет, что призывы блокировать «Телеграм» большей степенью популистские, чем технически обоснованные.
простых граждан Херсона сформировали шпионскую сеть для борьбы с Россией: NPR
70-летняя Татьяна Горобстова и ее муж Владимир на балконе своего дома, где их дочь разговаривала по телефону, когда российские военные пришли ее арестовывать в Херсоне, Украина.
Лорел Чор для NPR скрыть заголовок
переключить заголовок
Лорел Чор для NPR
Татьяна Горобстова, 70 лет, и ее муж Владимир на балконе своего дома, где их дочь разговаривала по телефону, когда российские военные пришли ее арестовывать в Херсоне, Украина.
Лорел Чор для NPR
ХЕРСОН, Украина — Татьяна Горобстова, учитель физики на пенсии, родившаяся в России, не верила, что русские нападут на этот город, основанный Екатериной Великой.
«Напасть на русскоязычный город, где у людей были родственники и друзья в России?» — вспоминает она, качая головой. «Ни за что.
»
24 февраля 2022 года, несмотря на предупреждения Запада о том, что Россия собирается вторгнуться в Украину, Горобстова вспоминает, как проснулась прекрасным утром и наблюдала восход солнца со своего балкона. Он окрасил небо в розовый цвет и осветил зеленые поля, полные зимнего урожая.
«А потом я услышала взрывы. А потом я увидела взрывы», — говорит она. «Один рядом с аэропортом, второй. Третий на заправке, которая, казалось, окрасила все в красный цвет».
Она заплакала. Она позвонила своим друзьям и семье, чтобы узнать, все ли с ними в порядке. Некоторые собирали чемоданы, чтобы бежать на запад. Но Горобстова, ее муж Владимир и младшая дочь Ирина отказались. Даже с их русскими корнями их лояльность была очевидна.
«У нас на телевидении был украинский флаг и плакат с надписью «Путин вон!» » она говорит. «Кстати, мой постер».
Их дочь на западе Украины умоляла их бежать. Но они остались вместе с младшей дочерью Ириной, которая намеревалась сопротивляться.
Российская армия быстро заняла город
Херсон был первым крупным городом, оккупированным русскими войсками. Учитывая глубокие исторические связи Херсона с Россией, Москва не ожидала, что он станет центром сопротивления. Но город, как и вся Украина, не оправдал ожиданий Кремля.
Первые дни вторжения в Херсоне были хаотичными. Сергей, солдат местной бригады, с ужасом наблюдал, как русские солдаты быстро захватили берег реки на другом берегу Днепра.
«Украина даже не успела мобилизовать силы», — говорит Сергей, который не называет свою фамилию из соображений безопасности. «Все произошло так быстро».
Сергей, солдат, который не может показать свое лицо или назвать свою фамилию, поскольку у него есть семья на оккупированной территории, позирует перед мемориалом Второй мировой войны в Херсоне, Украина. Лорел Чор для NPR скрыть заголовок
переключить заголовок
Сергей, солдат, который не может показать свое лицо или назвать свою фамилию, так как у него есть семья на оккупированной территории, позирует перед мемориалом Второй мировой войны в Херсоне, Украина.
Лорел Чор для NPR
Украинские солдаты сражались, чтобы удержать российских десантников от Антоновского моста, который пересекает реку Днепр в город Херсон. Сергей недоумевал, почему украинские власти не взорвали мост в первый день вторжения.
«Его надо было взорвать», — говорит он. «Это замедлило бы движение российских войск».
Сергей вывез жену и детей из Херсона. Затем, когда русские войска захватили его город, он обратился со специальной миссией.
«Для уничтожения вражеской техники и вражеских войск», — говорит он. «А также найти и убить коллаборационистов».
Для многих выбрать партизан было легко
Многие гражданские хотели помочь украинским военным. Оксана Похомий, 59 лет-летний бухгалтер и член городского совета, годами предупреждал, что Кремлю нельзя доверять, и говорит, что поначалу президент Владимир Зеленский не воспринимал российскую угрозу всерьез.
«С 2014 года мне снятся кошмары о том, что русские собираются вторгнуться в Херсон», — говорит она, имея в виду год, когда Россия вторглась и оккупировала Крым и восточноукраинский промышленный центр, известный как Донбасс. «И тут мой кошмар сбылся».
Оксана Похомий, 59 лет20-летняя бухгалтер и депутат горсовета, шпионившая за российскими войсками во время их оккупации Херсона, позирует для портрета в пекарне, где теперь печет и раздает хлеб местным жителям. Лорел Чор для NPR скрыть заголовок
переключить заголовок
Лорел Чор для NPR
Оксана Похомий, 59-летний бухгалтер и депутат горсовета, которая шпионила за российскими войсками во время их оккупации Херсона, позирует для портрета в пекарне, где сейчас печет и раздает хлеб местным жителям.
Лорел Чор для NPR
Со своими огненно-рыжими волосами, заплетенными в косичку, Похомии выглядит как нечто среднее между Синди Лаупер и викингом. Незадолго до вторжения она подавала заявление на обучение в качестве солдата территориальной обороны, но в военкомате ей отказали, заявив, что желающих завалено.
Во время вторжения она помогала эвакуировать украинских солдат и их семьи, застрявших на другом берегу реки, а русские следовали за ними по пятам.
«Они прятались в мелководных частях Днепра, покрытых камышом и илом», — говорит она. «И мы организовали машины, чтобы забрать их».
После вторжения присоединилась к акциям протеста в Херсоне. Местные жители были возмущены, но осторожны.
«Я помню этого мальчика с ампутированной ногой на центральном рынке», — говорит она. «Он играл на гитаре и пел гимн Украины. Это было очень смело. Мы собирались вокруг него и тихонько подпевали, как зайчики».
Так же незаметно сформировалось подпольное сопротивление. Сотни мирных жителей тайно стали партизанами, образовав шпионские ячейки, подчиняющиеся украинским военным и спецслужбам. Похомий присоединился к одному. Ее работа заключалась в том, чтобы задокументировать, кто сотрудничает с российскими силами, и отправить свои выводы в службы безопасности Украины через приложение для безопасного обмена сообщениями Signal.
«Я видела, что в Херсоне есть три типа людей, — говорит она. «Те, кто умрет за Украину. Те, кто умрет за Россию. И те, кому все равно, кто типа: «Украина в порядке, Россия взяла верх, и это тоже нормально».
Похомий сделал фото и видео подозреваемых в коллаборационизме и подслушал их разговоры, а затем передал информацию службам безопасности Украины.
Среди подозреваемых были некоторые из ее коллег-членов горсовета, известный врач, который помог городу пережить COVID, и даже одноклассник детства, который был учителем истории Украины.
«Многие учителя уволились, — говорит Похомий, — но она решила работать с русскими».
Херсонские шпионы-любители вышли на работу
Близкая подруга Похомия Ольга Чупикова, 48-летний ландшафтный дизайнер, тоже стала шпионкой.
Она живет недалеко от Антоновского моста и служила, по ее словам, «глазами и ушами украинских военных».
«Я рассказала им все, что видела о российских войсках — где они живут, где ставят технику», — вспоминает Чупикова, добавляя, что следовала за ними везде, где могла.
Ольга Чупикова, 48-летний ландшафтный дизайнер, которая шпионила за российскими оккупационными войсками, позирует в пекарне, где сейчас она помогает печь хлеб для раздачи местным жителям в Херсоне, Украина. Лорел Чор для NPR скрыть заголовок
переключить заголовок
Лорел Чор для NPR
«Иногда я притворялась, что иду в продуктовый магазин или жду автобус, и пыталась переодеваться так часто, как только могла, — говорит она.
«Я не говорю, что я агент 007. Я просто делал то, что имел для меня смысл».
Чупикову было трудно отследить отчасти потому, что «я не выгляжу угрозой», — говорит она. Со стрижкой пикси и яркими голубыми глазами она выглядит как мама-футболистка из Миннесоты, готовящая предложить вам свежеиспеченный яблочный пирог.
«Они хотели, чтобы мы выглядели обычными, ничем не примечательными, непростыми для запоминания, чтобы мы могли работать незамеченными, — говорит она, — как будто мы движемся между каплями дождя».
Она привлекла к работе своего мужа Валерия Чупикова. Они использовали Google Maps, чтобы найти координаты российских конвоев, и отправили их через Signal связному Ольги в украинской армии.
Когда интернет отключался, а мобильная связь была слабой, она забиралась на крышу своего дома и подбрасывала телефон в воздух, надеясь на сигнал, чтобы отправить ей сообщение.
«Я очень испугалась, когда впервые оказалась на крыше», — говорит она. «Мы не профессиональные шпионы.
Мы любители. Но если не мы, то кто?»
Опасность для херсонских партизан была постоянна
Российские войска, казалось, внимательно следили за всеми. Ольга Чупикова говорит, что жителей арестовывали просто за то, что они бросали на российских солдат недобрые взгляды.
«Я боялся, что Ольгу тоже арестуют», — говорит ее муж. «Ей было так трудно скрывать ненависть к ним в глазах».
70-летняя Татьяна Горобстова и ее муж Владимир на балконе своего дома, где их дочь разговаривала по телефону, когда российские военные пришли ее арестовывать в Херсоне, Украина. Лорел Чор для NPR скрыть заголовок
переключить заголовок
Лорел Чор для NPR
Татьяна Горобстова, 70 лет, и ее муж Владимир на балконе своего дома, где их дочь разговаривала по телефону, когда российские военные пришли ее арестовывать в Херсоне, Украина.
Лорел Чор для NPR
Татьяна Горобстова, учительница на пенсии, наблюдавшая за вторжением с балкона, переживает за свою дочь Ирину.
Она говорит, что Ирина месяцами разъезжала по городу, подвозя медсестер и врачей, тайно помогая раненым украинцам.
«Она также потратила все свои деньги на покупку лекарств, чтобы раздать их людям», — говорит Горобстова.
13 мая, в день 37-летия Ирины, к дому подъехали две машины.
«Было 11 парней, вооруженных до зубов, с закрытыми лицами, в военной форме и размахивающих автоматами и пистолетами», — вспоминает Горобстова. «Шестая поднялась к нам в квартиру и сразу в свою комнату. Она ничего не отрицала. Она сказала: «Да, я патриотка Украины, и я вас ненавижу». И они забрали ее».
Вооруженные люди конфисковали телефоны, ноутбук и карту памяти Ирины, а также ноутбук Горобстовой, который, по ее словам, был заполнен только уроками физики.
«Они даже забрали бинокль моего мужа и его внешний аккумулятор», — говорит она. «Но нам было все равно. Мы заботились о том, чтобы они забрали нашу дочь».
Один из вооруженных россиян схватился за украинский флаг на ее телевизоре и продолжал орать: «У вас тут рассадник!»
«А я все говорил «рассадник чего?» » она говорит. «Я сказал: «Это флаг нашей страны, где я живу и где живет моя дочь. У вас тоже есть страна, и у вас есть свой собственный флаг». Он просто продолжал кричать».
Русские оккупанты были известны своей жестокостью
Сотни других жителей пропали без вести, в том числе арестованный в июне избранный мэр Херсона Игорь Колыхалев.
К концу лета также были арестованы несколько членов шпионской ячейки Александра Дьякова.
Дьяков, застенчивый бородатый управляющий квартирами, несколько месяцев шпионил за назначенными русскими политиками для службы безопасности Украины. Он подозревает, что русские, возможно, нашли способ прослушивать разговоры партизан.
Но он говорит, что русские также получали информацию о ячейках, пытая пленных партизан.
Александр Дьяков, житель Херсона, позирует возле изолятора, где он был задержан и подвергнут пыткам российскими войсками во время оккупации города. Лорел Чор для NPR скрыть заголовок
переключить заголовок
Лорел Чор для NPR
Александр Дьяков, житель Херсона, позирует у объекта, где он был задержан и подвергнут пыткам российскими войсками во время оккупации города.
Лорел Чор для NPR
«Я знал, что рано или поздно русские тоже найдут меня», — говорит он. «Они арестовали меня, когда я был в доме друга».
Ему накрыли голову и отвезли в городскую тюрьму. Он помнит, что там было полно знакомых херсонцев, которых он узнал.
Пытка началась почти сразу. Его руки трясутся, когда он вспоминает четыре долгих пытки, три из которых особенно жестоки. Они пытали его электрическим током и били дубинками, металлическими трубами и сапогами. Они спросили его о человеке в его шпионской ячейке.
«А я бы сказал: очень хороший человек», — говорит Дьяков. «И они побили бы меня еще немного».
Крики замученных партизан наполнили тюрьму. Наталья Гавриленко, еще одна заключенная партизанка, помнит, как российские солдаты изнасиловали мужчину в коридоре.
«И ты слушаешь эту жестокость, слушаешь его крики, а потом вдруг его заставляют петь гимн России или «Катюшу», эту старую советскую песню», — говорит она. «Безумные вещи. Страх и психологическое давление были огромными».
Пособников было много и порой неожиданных
После двухнедельного задержания и пыток Александр Дьяков едва мог двигаться.
Его русские похитители так сильно пинали его левую ногу, что она сломалась и заразилась. Он умолял о докторе.
2 сентября российские солдаты погрузили его в фургон и отвезли на окраину города.
«Я думал, что меня везут не к врачу, а в лес» на расстрел, — говорит он. Он слышал в тюрьме, что другие там умирали таким образом.
Александр Дьяков, житель Херсона, сидит в своем доме и показывает шрамы на ноге от пыток со стороны российских солдат во время оккупации города. Лорел Чор для NPR скрыть заголовок
переключить заголовок
Лорел Чор для NPR
Но в итоге русские отвезли Дьякова на лечение. Ему сделали две операции. В течение следующих нескольких недель он выздоравливал с российскими солдатами, стоявшими у его дверей.
К концу сентября установленное Россией правительство организовало референдум, чтобы проложить путь к присоединению Херсона к России.
Оксана Похомий, член городского совета и партизанка, разыскивающая подозреваемых в коллаборационизме, увидела список местных жителей, помогавших организовать референдум, и узнала многие имена, в том числе сына своей бывшей одноклассницы. Она говорит, что одноклассница тоже заставляла жителей голосовать, сама водя их на избирательные участки.
«Она была учителем украинской истории, и тем не менее, она была здесь, гордилась тем, что была частью этого референдума, организованного мясниками», — говорит Похомий, имея в виду россиян. «Она даже не пыталась это скрыть».
Похомий смеется, вспоминая результаты референдума, которые показали, что почти все проголосовавшие хотят присоединиться к России. Она говорит, что даже русские знали, что это притворство и что президент России Владимир Путин выглядел отчаявшимся.
«Русские проиграли день, когда решили напасть на нас», — говорит она.
Осенью Похомий и остальная часть подполья помогли ослабить российскую власть над Херсоном.
Политики, назначенные русскими, убиты. Когда Украина получила современные ракеты от США, военные говорят, что партизаны помогали украинским войскам наносить удары по таким объектам, как Антоновский мост, который отрезал пути снабжения России.
Наконец-то город освобожден
24 октября, когда врач помог Александру Дьякову бежать из больницы, российские войска уже грабили город и начинали эвакуацию. Назначенные русскими чиновники даже вынесли кости Григория Потемкина, русского полководца 18 века, из собора Святой Екатерины.
К ноябрю украинские войска оттеснили русских на другой берег Днепра. Русские оставили танки, грузовики и боеприпасы.
Поврежденное в результате забастовки здание в Херсоне, Украина. Лорел Чор для NPR скрыть заголовок
переключить заголовок
Лорел Чор для NPR
Дьяков прятался в доме друга, когда услышал колонну машин в ночь на 10 ноября.
«Они включали украинскую музыку, и я понял, что наши ребята входят в город», — говорит он. «Каждый день мы ждали этого. Когда меня пытали, я все представляла себе день, когда украинские солдаты вернутся домой, и вся наша работа будет что-то значить».
На следующее утро стало ясно, что украинские войска контролируют Херсон. Жители высыпали на улицы и ликовали. Дьяков, не в силах ходить, кричал с постели.
Член городского совета Похомий помог заменить российские флаги на украинские.
Бывшая одноклассница, учительница истории Украины, которая помогала русским аннексировать Херсон, пыталась ее остановить.
«Она сказала: «Что ты делаешь? Может, русские вернутся?» — вспоминал Похомий. «Но вскоре она поняла, что мы сделаем так, чтобы Херсон был Украиной навсегда. Поэтому она уехала в Россию. И многие такие, как она, тоже уехали».
Херсон снова под контролем Украины, но по-прежнему уязвим
Спустя более трех месяцев после освобождения российские войска остаются за рекой — менее чем в миле от него.
Ежедневно обстреливают Херсон ракетами, снарядами и артиллерией. Погибло более 80 мирных жителей. Осталась только пятая часть довоенного населения города, составлявшего 300 000 человек.
Сергей, солдат местной бригады, вернулся в Херсон. Он совершает разведывательные вылазки на левый берег Днепра и поддерживает там связь с партизанами, которые сообщают ему, где прячутся коллаборационисты и предатели.
«Я знаю людей, которые нанесли много зла, которые виновны в гибели украинцев, — говорит он, — и они до сих пор живы».
Сергей, солдат, который не может показать свое лицо или назвать свою фамилию, так как у него есть семья на оккупированной территории, позирует в парке в Херсоне, Украина. Он использовал информацию, предоставленную местными жителями, для нападения на российские войска во время оккупации Херсона. Лорел Чор для NPR скрыть заголовок
переключить заголовок
Лорел Чор для NPR
Сергей, солдат, который не может показать свое лицо или назвать свою фамилию, так как у него есть семья на оккупированной территории, позирует в парке в Херсоне, Украина.
Он использовал информацию, предоставленную местными жителями, для нападения на российские войска во время оккупации Херсона.
Лорел Чор для NPR
Сергей говорит, что слышал об освобождении Херсона во время боев в Харьковской области на северо-востоке Украины. Его бригада помогла освободить части этого региона в сентябре. Но он говорит, что его командиры сказали ему, что не могут помочь с освобождением их родного города.
«Думаю, они нервничали и боялись, что мы будем мстить предателям и коллаборационистам», — говорит он. «Мне было плохо, что меня там не было. Но я понимаю, почему меня не было».
Оксана Похомий вместе со своей подругой Ольгой Чупиковой, ландшафтным дизайнером, которая шпионила за российскими военными возле Антоновского моста, сейчас руководит пекарней на волонтерских началах. Рядом с пекарней ракетный удар оставил огромную воронку.
Недавним утром они, присыпанные мукой, складывают в стопки теплые батоны, которые называют «Херсонским непобедимым хлебом».
Хлеб бесплатный. Похомий говорит, что они доставляют его находящимся в стрессе жителям.
«Мы никогда не пытаемся никого заставить остаться, потому что не каждый может это выдержать», — говорит она. «Я знаю людей, которые не выходят из дома. Я знаю людей, которые сначала выдерживали обстрелы, но потом у них что-то сломалось внутри после того, как обстрелы убили людей. Они перестали есть и пить. И я сказал: «Пора уходить. ‘ »
Она часто звонит украинцам, застрявшим на левом берегу, в том числе тамошним партизанам.
«Меня спрашивают: «Оксана, ты уезжаешь из Херсона?» и я всегда говорю им: «Нет, нет, нет. Ни за что!’ — говорит она. — Я им говорю, что как только мы их освободим, я буду печь хлеб сутки кряду, грузить буханки на моторную лодку с украинским флагом, пересекать Днепр и привозить им лично.
Стоимость защиты Херсона остается высокой, а будущее туманно
Чупикова говорит, что сторонники России остаются в Херсоне. В некоторых домах слово «сотрудник» нарисовано аэрозольной краской на стене или двери.
«Их всегда можно узнать, потому что они злые и агрессивные, потому что они выбрали Россию, и теперь все знают, что они предатели», — говорит она.
Она все еще на связи с украинским солдатом, с которым работала в шпионские дни. Он в Бахмуте, где происходят самые ожесточенные бои войны. Она говорит, что беспокоится о нем, и вспоминает о совместной работе с гордостью и недоумением.
Две женщины проходят мимо здания, пострадавшего в результате забастовки в Херсоне, Украина. Лорел Чор для NPR скрыть заголовок
переключить заголовок
Лорел Чор для NPR
«Это было похоже на сумасшедшее приключение, — говорит она. «Но мы сделали это, потому что знали, что должны это сделать».
Многие партизаны все еще пропали без вести, предположительно где-то в плену у русских. Среди них и дочь Татьяны Горобстовой Ирина. Хоробстова не разговаривала со своей дочерью и не знает, где ее держат, хотя есть доказательства того, что она находится в заключении в оккупированном Россией Крыму.
«Боюсь, что ей холодно, потому что, когда ее забрали, на ней была только летняя кофта, — говорит Горобстова. «У нее нет ни сменного белья, ни гигиенических прокладок, ничего».
Горобстова умоляет своих соотечественников, этнических русских, освободить ее дочь. Она говорит, что ее русские корни теперь являются источником глубокой душевной боли.
«Мне стыдно, — говорит она и начинает плакать, — как будто это я лично начала эту ужасную войну».
Анна Паламаренко предоставила репортаж из Херсона, а Юлиан Хайда из Киева. Под редакцией Марка Каткова и Пэм Вебстер. Чад Кэмпбелл подготовил версию этой истории для трансляции.
«Ужасное» положение иностранных студентов, бежавших из Украины
Дата выпуска: Изменено:
Лестер (Великобритания) (AFP) – Коррин была студенткой второго курса медицинского факультета в городе Днепр на востоке Украины, когда Россия вторглась в страну в прошлом году.
Реклама
27-летний житель Лестера в центральной Англии бежал из страны вместе с группой зимбабвийских студентов.
«Когда все началось, я поняла, что мы сами по себе», — сказала она AFP.
Перед войной Коррин была среди десятков тысяч иностранных студентов в Украине, многие из которых были из развивающихся стран, которые платили относительно низкую плату за такие курсы, как медицина и стоматология.
Покинув страну, они обнаружили, что не могут пользоваться теми же льготами и правами, что и изгнанные украинцы.
Вернувшись в Лестер, Коррин осталась в подвешенном состоянии, не имея возможности продолжать учебу.
Натурализированная британка, родившаяся в Зимбабве, которая использует в Интернете псевдоним Коррин, она попросила не указывать ее настоящее имя после того, как получила расистские оскорбления при обсуждении ее тяжелого положения.
Тем временем ее бывшие интернациональные одноклассники, которые также уехали из Днепра, сейчас «в ужасной ситуации», сказала она.
«Большинство из них бездомные, они просто пытаются перемещаться с места на место.»
Она взялась за их дело, связавшись с британскими университетами, связавшись с ООН в качестве «защитника молодежи» и встретившись с министром образования Украины.
«Просто много стучали в двери и хлопали ими перед вашим носом», — добавила Коррин.
«Мы пережили то же самое (как и украинцы). Мы жили в одной стране. Почему нет эмпатии?
«Многие студенты не могут вернуться в свои страны.»
«Расизм»
Перед войной в Украине обучалось около 76 000 иностранных студентов, часто из африканских стран, практика которых восходит к советской эпохе, по словам Кэтрин Гладуэлл, исполнительного директора благотворительной организации Refugee Education UK9.
0009
Было «значительное» количество нигерийских и марокканских студентов, а также студентов из Ганы, Зимбабве и Индии, сказала она.
После начала конфликта украинские студенты могли поступать в британские университеты на тех же условиях, что и полноправные граждане.
Но для бывших иностранных студентов Украины «даже попасть в Великобританию — серьезная проблема», — сказал Гладуэлл. «У них нет безопасного и законного маршрута».
Если они каким-то образом выживают, они не имеют права учиться на условиях, предлагаемых британцам и украинцам, с которых взимается более низкая плата, чем с иностранных студентов, и они имеют доступ к специальным кредитам, сказал Гладуэлл.
Она привела в пример афганского студента, которому удалось избежать захвата власти талибами в 2021 году и переехать в Украину, но в прошлом году ему снова пришлось бежать.
В то время как украинские одноклассники могли перевестись в Великобританию, «этот афганский студент не смог получить доступ ни к чему из этого, несмотря на двойное перемещение».
«Мы часто сталкивались с неосведомленностью», — сказал Гладуэлл, в то время как Коррин спорила о «демографических» проблемах.
«Когда дело доходит до черных и коричневых проблем, к сожалению, они всегда в конце списка», — сказала она.
«Я не думал, что наше общество настолько во власти расизма.»
‘Нечего показать’
Украинские перемещенные иностранные студенты оказались в значительной степени исключенными из британских стипендий для тех, кто спасается от войны.
Манчестерский университет на севере Англии — редкое исключение.
Налин Таккар, вице-президент по социальной ответственности, сообщил AFP, что их стипендия доступна «любому студенту, где угодно, из любой зоны конфликта».
Но добавил: «У нас был только один претендент (из почти 1000), который был студентом в Украине, но из других мест».
Вероятно, это связано с тем, что иностранные студенты в Украине часто изучают медицину и стоматологию, на которые стипендия не распространяется.
