РУР (fb2) | Флибуста
Ольга Валентиновна Крюкова про Крюкова: Бесценные лучиНаконец-то понравилось моё творения — иначе и быть не могло…Да, впервые, да — не так, как принято у разрекламированных философов…а что вы знаете о себе и о том. что вас окружает? Это вы все психически больны. а я одна пытаюсь стать здоровой…по крайне мере — нравственно, морально и душевно…зачем вешать на меня чужие стихи…у меня свои — суперские!!!
Kalbit про Поселягин: Рейдер
Вот я и познакомился с творчеством писателя Поселягина, теперь в последующих моих комментариях других авторов похожей тематики, будет присутствовать индекс определения, Поселяговщина 50-100 или 150%. Но что хочу отметить, дабы расширить свой кругозор, планирую ознакомиться ещё с несколькими произведениями этого автора.
Smollh3 про Башибузук: С черного хода
TraktorHG >>>
«snovaya, кстатьи да — товарищ Сталин точно так же сказал, что проституцию мы победили — в итоге до 86/87года ее в УК не было, а были забавные танцы по статьям УК по отношению к причастным… »
>>> «Ну и мне всегда было слегка интересно — про фашизм он загнул из-за слабой подкованости в политологии и теде, или же все таки из-за того, что «Национал-социалистическая немецкая рабочая партия» очень созвучна компартии и СССР(социалистический, рабочий), дружба опять же довоенная, — вот и отгородил, так сказать, могучим словом соцреализма.»
Интересно — всегда можно узнать побольше. В чем сложность? Если у нас арбуз, а где-то watermelon, то это разные плоды? А если на еще каком-то языке есть слово «гарбуз», то это значит пора разгораживать тыкву с арбузом? Нет. Определяют все по классификации. Стоит узнать, что такое фашизм и не писать глупости.
Трудно проверить совпадают или нет? И если не совпадают, то и написать в чем их различия. Но это думать надо. Потратить сколько-то часов жизни, а еще возможно словить попуболь…
Smollh3 про Жабров: Как устроен самолет и как он летает
Хорошо, что самолеты об этом не знают. Думаю, желающие их могут просветить, а заодно и пассажиров, и лучше всего на высоте… Начинать лучше так: «Кажется ничто не предвещало беды, но тут я вспомнил…». И далее в меру своих умственных способностей — просветить. Стюардессу тоже не забудьте.
Smollh3 про Лунёва: Серый волк для ведьмочки
somer >>>>>
Вон в США один убил своих родителей и когда его судили, попросил снисхождения — потому что, он круглая сирота. Здесь по-другому? Тут надо серого товарища попросить разъяснить, без спервасаминапишите не разобраться.
Jaguar72 про Уоллес: Бесконечная шутка
Даже не знаю, с чего начать. Книга большая, в плане объема. Чуть-чуть уступила роману Толстого «Война и мир». 50 страниц из 350 — это пояснения автора и расшифровка аббревиатур. А есть еще сноски переводчика. И вот уж кому точно не повезло, так это именно ему. Перевести такой текст требует большой усидчивости и терпения. Он, наверняка, сам удивился, как этот набор слов можно назвать «одним из величайших романов». Как бы любая книга — это набор слов, которые складываются в предложения, которые потом по замыслу автора несут смысл. Здесь просто набор слов и предложений. Иногда у автора проскальзывало просветление и появлялся смысл: черный юмор и какие-то философские мысли. О чем может думать человек, глядя «на драже M&Ms, которые упали в лужу мочи на полу и меняли цвет своей оболочки»? И это одно из самых приличных созерцаний.
Книгу можно читать с любой страницы. Можно даже начать с конца, ничего не потеряете. Я с трудом пробирался сквозь задурманенные чем-то предложения автора, с надеждой, что в концовке все станет ясным и понятным. Я никогда еще так не ошибался!!!
Может для кого-то этак книга и окажется шедевром, но тогда мне захочется увидеть этого человека.
Все впечатления
flibusta.site
О сервисе RURU
Денежные переводы и оплата услуг
О сервисе RURU
Платежный сервис RURU — это быстрый, удобный и безопасный способ оплаты самых популярных услуг. Вы можете оплатить все нужные услуги, не выходя из дома, прямо сейчас на этом сайте, или использовать SMS—запросы для оплаты, если Вы в дороге. Вы можете установить мобильное приложение «RURUWalletwithMasterCard» в iPhone или Android телефон.
Мир безопасных платежей
RURU — это мир безопасных для Вас платежей. Безопасность платежей обеспечивают протоколы защиты информации в Интернете и технологии интернет-эквайринга Альфа-Банка.
Экономия времени
Вы можете создать шаблоны для самых нужных платежей и больше не повторять ввод информации: номер телефона, лицевой счет, номер договора. Просто выбираете нужный шаблон и проводите платеж.
Все под контролем
Вся история о платежах сохраняется для Вас на нашем сайте. Вы всегда можете посмотреть, когда, за что и сколько Вы заплатили. Доступ к истории Ваших платежей защищен персональным логином и паролем, создаваемыми во время регистрации пользователей.
Проще некуда
Вам не нужно придумывать специальный логин. Укажите как логин свой номер мобильного телефона. А если Вы забудете пароль, мы пришлем Вам SMS c новым паролем, по вашему запросу. Просим Вас никому не сообщать пароль.
Выгодно всем
Пользователей платежных систем всегда интересует вопрос: во сколько им обойдутся услуги по проведению платежей? RURU предлагает своим пользователям исключительно выгодные условия — комиссия составляет от 0 до 5% от суммы оплаты.
www.ruru.ru
РУР (fb2) | Флибуста
— РУР (Артист лопаты) 148K скачать: (fb2) — (epub) — (mobi) — Варлам Тихонович ШаламовВарлам Шаламов
РУР
* * *
Но – не роботами же мы были? Чапековскими роботами из РУРа. И не шахтерами Рурского угольного бассейна. Наш РУР – это рота усиленного режима, тюрьма в тюрьме, лагерь в лагере… Нет, не роботами мы были. В металлическом бесчувствии роботов было что-то человеческое.
Впрочем, кто из нас думал в тридцать восьмом году о Чапеке, об угольном Руре? Только двадцать – тридцать лет спустя находятся силы на сравнения, в попытках воскресить время, краски и чувство времени.
Тогда мы испытывали только смутную, ноющую радость тела, иссушенных голодом мышц, которые хоть на миг, хоть на час, хоть на день избавятся от золотого забоя, от проклятой работы, от ненавистного труда. Труд и смерть – это синонимы, и синонимы не только для заключенных, для обреченных «врагов народа». Труд и смерть – синонимы и для лагерного начальства и для Москвы – иначе не писали бы в «спецуказаниях», московских путевках на смерть: «использовать только на тяжелых физических работах».
Нас привели в РУР как лодырей, как филонов, как не выполнивших норму. Но – не отказчиков от работы. Отказ от работы в лагере – это преступление, которое карается смертью. Расстреливают за три отказа от работы, за три невыхода. Три акта. Мы выходили из лагерной зоны, доползали до места работы. На работу уже не оставалось сил. Но – мы не были отказчиками.
Нас вывели на вахту. Дежурный надзиратель протянул руку к моей груди, и я закачался и едва устоял на ногах – тычок наганом в грудь сломал ребро. Боль не давала покоя несколько лет. Впрочем, это не было переломом, как после объясняли мне специалисты. Просто разорвал надкостницу.
Нас повели к РУРу, но РУРа не оказалось на месте. Я увидел еще живую землю, каменистую черную землю, покрытую обугленными корнями деревьев, корнями кустарников, отполированными человеческими телами. Увидел черный прямоугольник обугленной земли, одинаково резкий и среди бурной зелени короткого, страстного колымского лета, и среди мертвой белой нескончаемой зимы. Черная яма от костров, след тепла, след человеческой жизни.
Яма была живая. Люди ворочали бревна, торопились, ругались, и на моих глазах вставал омоложенный РУР, стены штрафного барака. Тут же нам объяснили. Вчера в общую камеру РУРа был посажен пьяный завмаг из бытовиков. Пьяный завмаг, разумеется, стены РУРа раскидал по бревну, всю тюрьму. Часовой не стрелял. Бушевал бытовик – часовые отлично разбирались в Уголовном кодексе, в лагерной политике и даже в капризах власти. Часовой не стрелял. Завмага увели и посадили в карцер при отряде охраны. Но даже завмаг-«бытовик», явный герой, не решился уйти из этой черной ямы. Он только раскидал стены. И вот сотня людей из пятьдесят восьмой, которой был набит РУР, бережно и торопливо восстанавливала свою тюрьму, возводила стены, боясь перешагнуть через край ямы, неосторожно ступить на белый, не запятнанный еще человеком снег.
Пятьдесят восьмая торопилась восстановить свою тюрьму. Понукания, угрозы не были нужны.
Сто человек ютилось на нарах, на каркасе обломанных нар. Нар не было – все накатины, все жерди, из которых были сложены нары – без одного гвоздя, гвоздь на Колыме дело дорогое, нары были сожжены блатарями, сидевшими в РУРе. Пятьдесят восьмая не решилась бы отломать и кусочка своих нар, чтобы согреть свое иззябшее тело, похожие на веревки иссохшие мускулы свои.
Недалеко от РУРа стояло такое же закопченное, как РУР, здание отряда охраны. Барак охранников внешне не отличался от арестантского жилища, да и внутри разницы было не много. Грязный дым, мешковина в окне вместо стекла. И все же – это был барак охраны.
РУР ходил на работу. Но не в золотой забой, а на заготовку дров, на копку канав, топтать дорогу. Кормили в РУРе всех одинаково, и это тоже была радость. Рабочий день РУРа кончался раньше, чем в забое. Сколько раз мы с завистью следили, поднимая глаза от тачки, от забоя, от кайла и лопаты, и видели, как двигались на ночлег нестройные колонны РУРа. Лошади наши ржали, увидев руровцев, требуя конца работы. А может быть, лошади знали время и сами – лучше людей, и никакого РУРа лошадям было видеть не надо…
Теперь я сам подпрыгивал, то попадая, то не попадая в общий шаг, в общий такт, то обгоняя, то отставая…
Я хотел одного – чтобы РУР никогда не кончился. Я не знал, на сколько суток – на десять, двадцать, тридцать – я «водворен» в РУР.
«Водворен» – тюремный этот термин хорошо был мне знаком. Кажется, глагол «водворить» употребляется только в местах заключения. Зато оборот «выдворить» вышел на широкую дипломатическую дорогу – «выдворить из пределов» и так далее. Этому глаголу хотели придать грозно-издевательскую окраску, но жизнь меняет масштабы, и в нашем случае «водворить» звучало почти как «спасти».
Каждый день после работы руровцев «гоняли» за дровами «для себя», как говорило начальство. Впрочем, гоняли и забойные бригады. Поездки на санях, где проволочные лямки устраивались для людей – проволочные петли, куда можно просунуть голову и плечи, поправить лямку и тащить, тащить. Сани надо было втащить на гору километра за четыре, где были штабеля заготовленного летом стланика – черного горбатого легкого стланика. Сани нагружались и пускались прямо с горы. На сани садились блатари – те, которые сохранили еще силы, – и, хохоча, съезжали с горы. А мы – сползали, не имея сил сбегать. Но скользили быстро, цепляясь за замороженные, обломанные ветки тальника или ольхи, тормозясь. Это было радостно – день кончался.
Дрова, штабеля стланика, укрытые снегом, приходилось искать все дальше с каждым днем, но мы не ворчали – поездка за дровами была чем-то вроде удара в рельс или звуком сирены – сигналом на еду, на сон.
Мы сгрузили дрова и радостно начали строиться.
– Кру…гом!
Никто не повернулся. В глазах у всех я увидел смертную тоску, неуверенность людей, которые не верят в удачу – их всегда обсчитывают, обманывают, обмеряют. И хоть дрова – это не камень, сани – не тачки…
– Кру…гом!
Никто не повернулся. Арестант чрезвычайно чувствителен к нарушениям обещания, хотя, казалось бы, о какой справедливости могла бы идти речь.
Из двери барака охраны на крыльцо выбрались два человека – начальник лагеря, лейтенант постарше, и начальник отряда охраны – лейтенант помоложе. Нет хуже, когда два начальника примерно равного чина творят рядом, на глазах друг у друга. Все человеческое в них замирает, и каждый хочет проявить «бдительность», не «выказать слабости», выполнить приказ государства.
– Впрягайтесь в сани.
Никто не повернулся.
– Да это организованное выступление!
– Диверсия!
– Не пойдете по-хорошему?
– Не надо нам вашего хорошего.
– Кто это сказал? Выйди!
Никто не вышел.
По команде из барака охраны выбежали еще несколько конвоиров и окружили нас, увязая в снегу, щелкая затворами винтовок, задыхаясь от злобы на людей, лишивших конвоиров отдыха, смены, расписания службы.
– Ложись!
Легли в снег.
– Вставай!
Встали.
– Ложись!
Легли.
– Вставай!
Встали.
– Ложись!
Легли.
Этот несложный ритм я уловил легко. И хорошо помню: было не холодно и не жарко. Будто все это делали не со мной.
Несколько выстрелов-щелчков, предупредительных выстрелов.
– Вставай!
Встали.
– Кто пойдет – отходи налево.
Никто не двинулся.
Начальник подошел близко, вплотную к тоске в этих безумных глазах. Подошел и постучал в грудь ближайшего:
– Ты – пойдешь?
– Пойду.
– Отходи налево.
– Ты – пойдешь?
– Пойду!
– Запрягайся! Конвой, принимай, считай людей.
Заскрипели деревянные полозья саней.
– Поехали!
– Вот как это делается, – сказал тот лейтенант, что постарше.
Но уехали не все. Осталось двое: Сережа Усольцев и я. Сережа Усольцев был блатарь. Все молодые уркачи вместе с пятьдесят восьмой давно катили свои сани по дороге. Но Сережа не мог допустить, чтобы какой-то паршивый фраер выдержал, а он, потомственный уркач, – отступил.
– Сейчас нас отпустят в барак… Немного постоим, – хмуро улыбнулся Усольцев, – и в барак. Греться.
Но в барак нас не отпустили.
– Собаку! – распорядился лейтенант постарше.
– Возьми-ка, – сказал Усольцев, не поворачивая головы, и пальцы блатаря положили мне на ладонь что-то очень тонкое, невесомое. – Понял?
– Понял.
Я держал в пальцах обломок лезвия безопасной бритвы и незаметно от конвоиров показывал бритву собаке. Собака видела, понимала. Собака рычала, визжала, билась, но не пыталась рвать ни меня, ни Сережу. В руках Усольцева был другой обломок бритвы.
– Молода еще! – сказал всеведущий и многоопытный начальник лагеря, лейтенант, что постарше.
– Молода! Был бы здесь Валет – показал бы, как это делается. Голенькими стояли бы!
– В барак!
Отперли дверь, отвели тяжелую железную щеколду-запор в сторону. Сейчас будет тепло, тепло.
Но лейтенант постарше сказал что-то дежурному надзирателю, и тот выкинул тлеющие головни из железной печки в снег. Головни зашипели, покрылись синим дымом, и дежурный забросал головни снегом, подгребая ногами снег.
– Заходи в барак.
Мы сели на каркасе нар. Ничего, кроме холода, внезапного холода, мы не почувствовали. Мы вложили руки в рукава, согнулись…
– Не бойся, – сказал Усольцев. – Сейчас вернутся ребята с дровами. А пока попляшем. – И мы стали плясать.
Гул голосов – радостный гул приближающихся голосов был оборван чьей-то резкой командой. Открылась наша дверь, открылась не на свет, а в ту же барачную темень.
– Выходи!
Фонари «летучая мышь» мелькали в руках конвоиров.
– Становись в строй.
Мы не сразу увидели, что строй вернувшихся с работы – тут же рядом. Что все стоят в строю и ждут. Кого они ждут?
В белой темной мгле выли собаки, двигались факелы, освещая путь быстро приближавшихся людей. По движению света можно было понять, что идут не заключенные.
Впереди шел быстрым шагом, опережая своих телохранителей, брюхатый, но легкий на ходу полковник, которого я сразу узнал, – не раз осматривал эти золотые забои, где работала наша бригада. Это был полковник Гаранин. Тяжело дыша, расстегивая ворот кителя, Гаранин остановился перед строем и, погружая мягкий холеный палец в грязную грудь ближайшего заключенного, сказал:
– За что сидишь?
– У меня статья…
– На кой черт мне твоя статья. В РУРе за что сидишь?
– Не знаю.
– Не знаешь? Эй, начальник!
– Вот книга приказов, товарищ полковник.
– На чёрта мне твоя книга. Эх, гады.
Гаранин двинулся дальше, каждому заглядывая в лицо.
– А ты, старик, за что попал в РУР?
– Я – следственный. Мы лошадь павшую съели. Мы сторожа.
Гаранин плюнул.
– Слушать команду! Всех – по баракам! По своим бригадам! И завтра – в забой!
Строй рассыпался, все побежали по дороге, по тропке, по снегу к баракам, в бригады. Поплелись и мы с Усольцевым.
1965
Оглавление
flibusta.site
Денежные переводы в системе RURU
Денежные переводы и оплата услуг
ДЕНЕЖНЫЕ ПЕРЕВОДЫ ЧЕРЕЗ ПЛАТЕЖНЫЙ СЕРВИС RURU: БЫСТРО, ПРОСТО И ВСЕГДА ВОВРЕМЯ!
Платежный сервис RURU предлагает большой ассортимент услуг в области денежных переводов. Это не только переводы с мобильного счета телефона с последующей выдачей наличными в отделениях ЮНИСТРИМ или CONTACT, но и переводы денежных средств на банковские счета и карты, а также электронные кошельки. Кроме того, совсем недавно Платежный сервис RURU совместно с ОАО «ВымпелКом» (бренд «Билайн») запустили два новых уникальных сервиса:
- Для отмены позвоните в контакт-центр по номеру 7070. Звонок должен быть совершен именно с того мобильного номера, со счета которого Вы отправляли SMS сообщение на номер 7878.
- «Деньги Билайн»! Впервые в России абоненты сотовой связи могут снимать наличные деньги в банкоматах ОАО «Азиатско-Тихоокеанский банк» со счета мобильного телефона.Перевести деньги прямо сейчас
Коротко об услугах:
- Для получения денежного перевода наличными в пунктах выдачи ЮНИСТРИМ и CONTACT потребуются документ, удостоверяющий личность Получателя, а также контрольный номер перевода, который поступит Отправителю в SMS. Перевод выполняется в течение нескольких минут. Перевести деньги прямо сейчас
- Для получения «Почтового перевода» Получатель должен обратиться в отделение ПОЧТЫ РОССИИ, индекс которого указывается при отправке перевода, предъявить документ, удостоверяющий личность и назвать сумму перевода. Срок выполнения перевода от 3 до 7 рабочих дней. Перевести деньги прямо сейчас
- Для получения наличных со счета мобильного телефона в банкомате — просто отправьте SMS-запрос с телефона, указав сумму для снятия. Выберите удобный именно для Вас банкомат банка-партнера, чтобы получить деньги. Подробнее об услуге
- • Вы можете перевести денежные средства на счета банковских карт Visa и MasterCard российских банков-эмитентов. Также Вы можете переводить средства на счета физических лиц в крупнейших банках на территории России или на расчетный счет, связанный с номером банковской карты. Расчетный счет банковской карты можно узнать в информационно-справочной службе банка, обслуживающего вашу карту. Перевести деньги прямо сейчас
www.ruru.ru
