Возвращение домой 2022: воссоединение одноклассников и друзей через KEGS и семейный фестиваль
С наступлением прохладной осенней погоды в кампусе ежегодное празднование возвращения домой Эмори 21-23 октября снова собрало выпускников, студентов, семью, преподавателей, сотрудников и друзей на праздничном фоне. Возрождая традицию возвращения домой, День затишья объединил семьи, туристов, защитников природы и любителей искусства. В дополнение к студенческим мероприятиям, которые начались 14 октября, три дня непрерывных мероприятий включали в себя легкую атлетику, художественные мероприятия, забег на 5 км, купол подкаста 2O36, музыкальные праздники, академические дискуссии и симпозиумы, фургоны с едой, религиозные собрания, социальные встречи, возвращение домой. парад и множество семейных развлечений.
В этом году зрители на квадроцикле наслаждались звуками хедлайнеров Tai Verdes, Bea Miller, кантри-дуэта Maddie & Tae и легендарной поп-группы Orleans. Всемирно известный шеф-повар Кевин Гиллеспи также поделился своим мнением с толпой.
«Встреча выпускников и выходные — мое любимое время года», — говорит Линдси Топпинг , управляющий старший директор по работе с выпускниками Гойзуэта.
Невероятно приятно видеть, как выпускники приезжают со всего мира, чтобы оставить новые воспоминания и восстановить связь с одноклассниками, преподавателями и сотрудниками. Я особенно благодарен всем волонтерам воссоединения, которые помогли сделать эти выходные очень успешными!
Линдси Топпинг
Пожалуйста, наслаждайтесь этими изображениями, сделанными фотографом и студентом отдела маркетинга Октавиусом «О.К.» Чен 22BBA .
Декан Гарет Джеймс Выпускник программы MBA 2012 года, отмечающий свое 10-е воссоединение В начале выходных почти 275 выпускников Goizueta MBA всех программ присоединились, чтобы отпраздновать знаменательную встречу с KEGS, едой, развлечениями и развлечениями в Jenkins Courtyard и Patterson Green. Вице-президент Совета выпускников Джейсон Пэйтон 12EvMBA предложил приветственные комментарии вместе с Джоном Х.
Харландом Дином Гарет Джеймс .
Также в пятницу почти 400 выпускников BBA, колледжей и медсестер собрались на площади Эмори для совместного празднования с приветственным словом Дина Джеймса и президента Эмори Грегори Фенвеса .
На специальном праздновании воссоединения 20 th + 1 в субботу 70 участников класса Full-Time MBA 2001 года вернули себе право воссоединиться лично в Chattahoochee Food Works после того, как за год до этого их опередил COVID-19. .
Группа Full-Time MBA 2002 года провела празднование 20-летия воссоединения для 40 гостей в доме Криса и Лесли Барадел 02MBA . Джо Де Леон 02MBA приехал из Филиппин, чтобы принять участие.
В связи с пятилетним воссоединением 50 участников программы Full-Time MBA 2017 года поделились историями и новостями о пивоваренной компании Scofflaw Brewing Co.
Не ждите возвращения домой в следующем году, чтобы пообщаться с вашим товарищем Гойзуэта выпускники! Будьте в курсе событий и достижений в Гойзуэте на LinkedIn, Instagram, Twitter и Facebook.
У вас есть новая роль или адрес? Обновите информацию о выпускниках.
ПОСЛЕДНИЕ ПОСТЫ
ЖУРНАЛ EMORY BUSINESS MAGAZINE
Впереди: женщины на подъеме в финансах
В вымышленных рассказах финансовые лидеры часто изображаются как невероятные, задумчивые люди, движимые безжалостной жадностью и эгоизмом, как печально известный мистер Поттер в…
ПОДКАСТ
Одноклассникам было так трудно произносить мое имя, что я изменил его.
Потом поменял обратно.Мне казалось, что я представляю измененную версию себя, новую даже для меня.
Примечание редактора: эта статья была первоначально опубликована Chalkbeat Colorado, некоммерческим новостным сайтом, посвященным изменениям в образовании в государственных школах. Подпишитесь на его информационные бюллетени здесь: ckbe.at/newsletters
В пятом классе я переехал из Лагоса, Нигерия, в Нью-Йорк. Сразу же я узнал, что мое имя, Болуватифе (произносится как лук-лух-ва-чай-фе), является скороговоркой для многих американцев. Они просто не могут понять это правильно.
В школе мое имя почти все вырезали. С каждым неправильным произношением смех моих невежественных сверстников никогда не отставал от меня, говоря, что это звучит как заклинание ведьмы.
Мне было интересно, почему мои родители дали моей младшей сестре Тоби имя, которое людям в этой новой стране было гораздо легче произносить.
Я отчаянно пытался найти что-то, что могло бы понравиться в моем имени. От других носителей языка йоруба я узнал, что имя Болуватифе означает «воля Бога». Я уже знал, что имя моей сестры означает «Бог велик», что усилило мое подозрение, что они предпочитают ее мне. Я думал, что мои родители назвали меня из-за своей нерешительности завести меня, что они предоставили это на волю Божию. Я никогда не искал у них утешения и сдерживал эти чувства.
Тем временем я чувствовал себя обремененным постоянным неправильным произношением Болуватифе в школе. Это было похоже на то, что часть того, кем я являюсь, была уволена. Я хотел, чтобы мое второе имя, Виола, в честь моей тети, которая приютила нас, когда мы впервые переехали в США, было моим первым именем. Я хотел быть похожим на других с легко произносимым именем.
Итак, через год после моего переезда я решил везде сделать Виолу своим неофициальным именем. Точно так же, как тетя Виола дала нам приют, ее имя стало моим убежищем.
Всякий раз, когда мои учителя определяли посещаемость, я наблюдал за выражением их лиц, и когда я видел, что они останавливались или выглядели озадаченными, я предполагал, что они борются с моим именем.
Несмотря на то, что я представился всем как Виола, в листе посещаемости по-прежнему значилась Болуватифе; это была единственная вещь, которую я не мог изменить. Чтобы бороться с этим, я поднял руку и позвал «присутствует», прежде чем они попытались это произнести. Вскоре о Болуватифе стали упоминать редко.
Так прошли годы, пока однажды на уроке истории в 10-м классе мы не узнали об иностранцах, прибывающих на остров Эллис. Когда учитель объяснил различные способы, которыми иностранцы пытались лучше соответствовать американским культурным и социальным нормам, он сказал, что иммигранты часто меняют свои имена на западные. Я перевела взгляд с часов и их громкого тиканья на свой маленький стол и положила голову на руку. Потом я услышал, как меня зовут.
«Виола — идеальный пример, — сказала учительница. — Она тоже искала более западное имя, чтобы соответствовать Америке». Внезапно часы перестали казаться такими громкими. Хотя мне хотелось, чтобы он заглушил все своим настойчивым тиканьем, в классе воцарилась тишина.
Шепотом я быстро ответил: «Я не хороший пример, потому что Виола — мое имя . Это в моем свидетельстве о рождении. Я не менял». С тем же успехом я мог бы сказать: «Я американец! Я вписываюсь!» Я был потрясен, когда понял, что меня по-прежнему считают Болуватифе, несмотря на все мои усилия. Было неприятно это признавать, но попытки быть Виолой заставили меня чувствовать себя некомфортно. Я думал, что это стоило того, чтобы чувствовать себя некомфортно, если это означало, что я мог легко вписаться, но в конце концов я не вписался.
Как только прозвенел звонок на увольнение, я силой собрала вещи и вылетела из класса. Когда меня вызвали в классе, я почувствовал злость и грусть. Грустно, потому что небольшая часть меня знала, что он был прав. Я был , пытающимся приспособиться. Злился, потому что что дало ему право окликнуть меня? Он смутил меня, несмотря на мои отчаянные попытки слиться с остальными.
Год спустя, в 11-м классе, во время обеда я сидел в комнате школьного психолога, привлеченный группой смеющихся и шепчущихся девочек с моего урока европейской истории.
К моему удивлению, меня приняли, и к следующему семестру под моим крылом уже было шесть подопечных. Цель программы состояла в том, чтобы создать благоприятную среду для поступающих девятиклассников, укрепить их отношения со старшими учениками, чтобы облегчить переход в среднюю школу.
Я сделал карточки с подсказками к разговору и утверждениями. Я часто напоминал им, что их подлинного «я» более чем достаточно. На наших встречах некоторые из них поделились уязвимыми частями себя. Обычно я участвовал в мероприятиях, но не позволял себе быть таким уязвимым, как они. В то время я говорил себе, что это потому, что я хотел быть голосом разума или «сильным наставником», но в глубине души я знал, что мне не хватает их мужества.
С одним из моих подопечных, назовем его Джоном, мне казалось, что я разговариваю с кирпичной стеной.
Половину времени в его наушниках звучала музыка. В другой половине он дразнил некоторых других моих подопечных. Он редко соглашался участвовать в мероприятиях, даже когда я прибегал к взяточничеству, обещая вечеринки с пиццей в обмен на участие. Несмотря на все это, я продолжал пытаться, спрашивая других наставников о том, как я могу заставить его участвовать.
Так что для меня стало неожиданностью, когда ближе к концу программы Джон написал мне: «Эй, я ценю тебя, фр, у меня много всего происходит, но спасибо тебе». Я прослезился. Я понял, что на законных основаниях влиял на жизнь моих подопечных. Я помогал им увидеть себя по-другому. Это также заставило меня почувствовать себя лицемером, поскольку я проповедовал любовь к себе
Я сожалел, что не дал ей шанса, которого она заслуживала.Несмотря на то, что мы больше не живем с тетей Виолой, и мои отношения с ней стали непростыми, я всегда буду благодарен за это имя. Однако пришло время возобновить мои отношения с Болуватифе и вернуть ту часть меня, которую я изменил, чтобы соответствовать моему искаженному представлению о том, что примет общество.
Когда мое мышление изменилось, изменилась и моя способность видеть хорошее в своем имени. Я думал, что полет на расстоянии 5 250 миль от земли, откуда он появился, заставил его свет и силу потускнеть, но я ошибался. Теперь имя Болуватифе дает мне возможность выбирать для себя, какой путь я выберу в жизни, путь, который подходит мне больше всего. В конце концов, говорят, что носители этого имени преодолевают турбулентность. Раньше я удивлялся, почему мне так не везет, почему у меня не может быть «нормального» звучащего имени. Но я не могу и не должен тускнеть, чтобы вписаться в толпу.
В первый год пандемии и в последний год моей учебы в старшей школе один из моих двоюродных братьев начал называть меня «Тайф» (произносится «чай-фе», где «фе» похоже на «фе» в слове «фенхель»).
Мне так понравилось, что я поменяла свое имя с Виолы на Тайф в WhatsApp. Моя семья заметила этот сдвиг и тоже начала называть меня «Тайф». Меня даже перестали представлять как Виолу.
Поначалу я беспокоился, что решение использовать имя Тайф противоречит моим возобновленным отношениям с моим полным именем. Потом я понял, что Тайф — это прозвище, ничем не отличающееся от Лиз для Элизабет. Как носитель имени, я получу их обоих.
Недавно, впервые за восемь лет, я представился как Тайф группе коллег-писателей. Мне казалось, что я представляю измененную версию себя, новую даже для меня. Волна уверенности, нахлынувшая на мое имя, казалась мне правильной. Эти писатели понимали меня, часто спрашивали, как правильно произносится мое имя, следя за тем, чтобы мне было комфортно с их лучшими попытками. Я понимаю, что не каждый человек, которого я встречаю, отнесется с таким терпением к произношению моего имени , но больше не соглашусь.
Меня зовут Болуватифе Огунбодеде.
