«Не хочу уезжать из Челнов». Защитник КАМАЗа отказался от сборной Афганистана ради ФНЛ
Первый воспитанник богатого «Анжи».
КАМАЗ в первой части сезона стал главным открытием Первой лиги – на протяжении нескольких туров занимал первое место в турнирной таблице. Летом команде предрекали борьбу за выживание, так что о таком старте оставалось только мечтать. Одним из творцов успеха стал Амир Мохаммад. В Челнах нашли футболиста в ФНЛ-2, когда тот выступал на позиции полузащитника в курском «Авангарде».
Амир – первый воспитанник академии «Анжи» времён правления Сулеймана Керимова, когда главную команду тренировал Гус Хиддинк, а воспитанием молодых футболистов занимались голландцы под руководством Йелле Гуса (сегодня технический директор сборной Нидерландов).
В интервью «БИЗНЕС Online» Амир рассказал об афганских корнях и возможности выступать за сборную Афганистана, как его оценивали в «Анжи», а также о поддержке отца, которая помогла не закончить карьеру.
«Самый важный гол в карьере — в ворота «Рубина». Всегда мечтал забить в подобных условиях»
– Амир, для вас это первый сезон в Первой лиге – сложно было подстраиваться под здешний футбол?
– В Первой лиге тяжело в физическом плане, здесь много борьбы. Главное – это голова на плечах. Если верно рассуждать и действовать, тогда всё будет нормально.
– Вы крайне удачно начали: забили несколько голов, стали одним из главных открытий первой части сезона. Уже можете назвать свой лучший матч?
– Самый важный и запоминающийся гол в карьере для меня – в ворота «Рубина» в Казани. Я всегда мечтал забить, когда полный стадион, конец матча и твой гол переворачивает игру. За день до игры я с отцом и другом говорил о предстоящем матче и тогда сказал, что хотел бы забить решающий гол. И так получилось, что на 94-й минуте с «Рубином» я забил и установил счёт 1:1. Я был настолько в шоке, что не знал как отпраздновать! Просто побежал.
После матча подошёл к другу, а он сказал: «Ты же вчера говорил!».
– Если вспоминать ту встречу в Казани, КАМАЗ неуверенно провёл первый тайм, но преобразился во втором. Что такого сказал Ильдар Ахметзянов в перерыве?
– Я впервые увидел Раушановича таким злым – мне даже стало не по себе. Он подобрал нужные слова. Если бы он этого не сделал, то, думаю, на второй тайм мы бы не вышли такими заряженными. Наверное, в первом тайме было волнение. Но атмосфера была классная, столько болельщиков нас поддерживало!
– Говорят, что на «Рубин» двойные премиальные. Помимо «Рубина» за кого ещё положены бонусы?
– В основном против тех, кто наверху таблицы, из первой пятёрки.
– В КАМАЗе отмечают, что в команде дружный коллектив. Так ли это?
– Могу только подтвердить это. Команда летом собиралась новая, никто друг друга не знал, но быстро все сдружились и начали общаться.
Нет определённых группировок, что кто-то с кем не общается. Наоборот, все сплоченные. Мы можем где-то неформально посидеть все вместе и это очень ценно. Не во всех клубах такая атмосфера.
– Как вам играть в одной команде с Александром Гаглоевым? В игре он – мастер, а как на тренировках?
– Так получается, что на тренировках мы не соперничаем друг с другом, потому что я играю слева в защите, а он – слева в атаке. Гага подбадривает всех, делает много полезных действий, но много не бегает (смеётся). Это наоборот говорит о его интеллекте, иначе, было бы у него столько голевых передач?
«В первой половине сезона реализовали много моментов, сейчас нет того везения»
– С кем сложнее всего играть в Первой лиге? С лидирующей «Балтикой»?
– Не было таких игр, чтобы соперник нам дышать не давал. С «Балтикой» мы проиграли, к сожалению, а я не смог доиграть встречу до конца – получил повреждение. Игрок, который вышел вместо меня не успел выдвинуться на Пряхина – и тот забил.
У них был один момент – и он залетел. В этой лиге нет пропасти между топ-командами, середняками и аутсайдерами. Например, «Велес» обыгрывал «Балтику», крупно победил «Нефтехимик», нас обыграл, «Краснодар-2» дома «Родину» обыгрывает.
– Касаемо игры «Велеса» с КАМАЗом – тогда ведь было много дисквалифицированных игроков и не было тренера.
– Да, это тоже повлияло на итоговый результат с «Велесом». При этом мы имели много моментов: всё мимо, штанга, а нам забивают после обреза. Они сели по счёту и довели до победы.
– Чем можете объяснить вашу неудачную весеннюю серию?
– Сложно сказать… Наверное, невезение. У нас ни у кого нет ответа. Мы разговариваем друг с другом и задаемся вопросом: «Почему в первом круге мы побеждали, а сейчас этого нет?». Но к ответу прийти не можем. В первой половине сезона реализовали много моментов, сейчас нет той реализации, того везения. На тренировках у нас всё получается, в играх мы тоже комбинируем, но не залетает, а нам какой-нибудь шальной удар придет.
Например когда играли с «Акроном» – я не смог остановить мяч после паса вратаря и нам забили. Дай мне 100 попыток и я со всех остановлю этот мяч! Потом мы играли в меньшинстве – но и то мы давили, были близки к голу, хотя нас было на одного игрока меньше. А что в итоге? Понсе забивает каким-то волшебным ударом с 30 метров. Я знаю Понсе, мы с ним играли в «Анжи» – он с левой ноги больше так не забьёт (смеётся).
– Неужели у КАМАЗа фарт закончился и мяч не летит?
– У нас в первом круге было всё шикарно, а сейчас складывается не так. Мы хотим только побеждать, другого настроя у нас нет.
– В игре с «Волгарём» вели в два мяча, но сыграли вничью. Почему?
– В первом тайме мы очень хорошо сыграли, могли забить даже больше двух мячей. Во втором тайме всё сложилось иначе, дали сопернику отыграться. Почему так? Может, появилась боязнь пропустить, стали осторожничать. Снова нелепые голы с углового и после аута. Наверное, не хватило концентрации.
– А почему у команды столько удалений, желтых карточек. Давно не было игр, чтобы был оптимальный состав. Тренер так заряжает, что игроки во время матча горят и бьются?
– Все нервничают и хотят выигрывать. То что мы не побеждаем – всех раздражает и это передаётся на поле. Наверное, у каждого игрока будет свой ответ на этот вопрос.
– Я помню матч с «Волгарём» в Астрахани, когда вас удалили. Тогда вы выглядели очень яростно, вас несколько человек уводили с поля. Что же там произошло?
– В тот момент у меня уже была жёлтая и в конце матча мне дали вторую за неспортивное поведение. Хотя мне-то за что? Я собирался подавать аут, а рядом лежал игрок соперника. Я хочу разбежаться, а тот меня держит за ногу. И я как-то машинально ногу отдернул, а выглядело это так, как будто я его ударил. И мне в спину полетели оскорбления. Я поворачиваюсь, говорю: «Ты мне?». Не ты, говорит, а вы. Меня, значит, кроют матом, а я на вы должен обращаться? Так слово за слово, началась заварушка и судья мне показывает карточку.
Тогда злость взяла, что удалили несправедливо, их игроки тоже начали что-то кричать… А вообще я спокойный парень, никому первому ничего не скажу, но если меня заденут, мою честь, матом что-то скажут – то промолчать не смогу. Думаю, любой бы на моём месте поступил бы также.
«В «Ахмате» у Андрея Талалаева была моя кандидатура, из Первой лиги хотели пригласить, но Раушанович сказал: «Я тебя не отпущу»
– Как состоялся ваш переход в КАМАЗ этим летом? Ильдар Ахметзянов лично вёл переговоры с вами?
– Я мог оказаться в Челнах на полгода раньше – приглашали зимой, а ещё был вариант с «Велесом». В «Авангарде» тогда я играл в защите, впервые в карьере кстати, забил шесть мячей на позиции левого защитника. Агент позвонил генеральному директору «Авангарда», хотел договориться, чтобы меня отпустили, у меня ещё и контракт через полгода должен был закончится.
Гендиректор хотел денег больше той суммы, что предложил КАМАЗ – зарядил огромную сумму. Зачем? «Летом контракт закончится и вообще уйдет свободным агентом», – говорил агент. А ему отвечали: «Он нужен, он нужен». Хотя у нас даже задач не было на вторую половину сезона. Я и сам пытался поговорить, настаивал, что это большой шанс для меня – но ни в какую.
– В итоге вы доиграли сезон в Курске. Не было ли проблем из-за того, как рьяно вы хотели уйти?
– Нет, всё в порядке. Мы ровно доиграли сезон, а ко мне не было какого-то отдельного отношения.
– И всё же летом вы подписали контракт с КАМАЗом. Они держали с вами связь всё это время и следили?
– Да, после сезона я уехал домой – а КАМАЗ вновь проявил заинтересованность. Я присоединился к команде за два дня до товарищеской игры с «Рубином» на базе в Казани. Не скажу, что это был просмотровый матч, но я выглядел неплохо.
Фото: fckamaz.ru– Ильдар Раушанович видел вас сразу в защите?
– Мне Раушнович всегда говорил, что видит меня на нескольких позициях.
Я пробовал играть и в опорной зоне, и левым защитником, и в центре защиты.
– А для вас какая позиция оптимальная?
– На самом деле это сложный вопрос, мне осталось только на ворота встать (смеётся). Не могу сказать, где мне удобнее, потому что каждую игру меняется позиция. Где легче? Центральным защитником, там меньше бегать надо (смеётся). Где поставят – я там и сыграю.
– В клубе небольшие зарплаты и когда речь шла о подписании контракта с КАМАЗом – насколько были важны деньги?
– Я хотел в Первую лигу – это нужно учесть, но я игрок немолодой, поэтому на цифры тоже смотрел. Будь помоложе – наверное, деньги бы не играли роли. То, что предложили в КАМАЗе – не намного больше, чем в Курске, но я на эти условия согласился. Вообще у меня цель – играть в премьер-лиге. Я уже играл там и с божьей помощью, если позволит здоровье – намерен туда вернуться.
– Зимой ходили слухи, что одна из команд РПЛ хотела вас забрать.
– Были только разговоры. Агент говорил, что в «Ахмате» у Андрея Талалаева была моя кандидатура. Зимой тоже хотели несколько команд из Первой лиги меня пригласить, но Раушанович сказал: «Я тебя не отпущу, ты нужен».
«Передо мной встал выбор: либо оставаться играть в России или соглашаться на сборную и быть легионером»
– Ваш брат играл за сборную Афганистана. Ваша семья родом оттуда?
– Мой папа приехал учиться в Махачкалу из Афганистана и встретил маму – они были одногруппниками. Влюбился, остался в Махачкале и сделал предложение. После учёбы уже перевез в Россию семью из Афганистана: братьев, сестёр. Про детские годы я у отца особо не расспрашивал, но судя по тому, что он рассказывал – только с положительной точки зрения. Сейчас может там и опасно, но тогда было нормально жить.
– А кто папа по профессии?
– Он экономист, но по профессии не работает. У него два высших образования, умный человек. Ему, конечно, его знания помогают в его работе – он предприниматель, у него своё дело.
– В вашем профиле указано, что у вас есть гражданство Афганистана. Выходит, что вы можете играть за сборную?
– Неправда. У меня нет гражданства Афганистана, иначе я бы считался легионером в Первой лиге. У брата, например, есть. Я раньше тоже хотел и меня даже приглашали, но я постоянно оттягивал: нет, попозже. Когда был в «Анжи» в РПЛ я думал о том, чтобы согласиться. Всё-таки в РПЛ попроще с лимитом, чем в ФНЛ. Я даже ездил со сборной на сборы в Дубае в 2020 году и провёл там три недели. Но не получилось. Тогда как раз перешел в «Авангард» и передо мной встал выбор: либо оставаться играть в России или соглашаться на сборную и быть легионером. Я выбрал первое. Дал себе ещё один шанс закрепиться в России.
– Больше в сборную не зовут?
– Сейчас я уже не горю таким желанием потому что понимаю, что лимит не изменился и в статусе легионера мне будет ещё сложнее. Я уже немолодой игрок, мне 27.
Если был бы помоложе, то, скорее всего, согласился. Сегодня хочу играть в статусе гражданина России.
«Было желание бросить всё, а отец говорил: «Терпи, всё получится. Всё придёт в своё время». Благодаря ему занимаюсь любимым делом»
– После академии «Анжи» вы уехали в Москву. Расскажите, как искали новую команду?
– После молодежки искал себе новую команду сам. Договаривался то с одной командой, то с другой, пытался закрепиться в Москве – но не удавалось.
– Получается, в Москве вы играли в любителях?
– Да, мы играли в третьей лиге. Тогда я был молодой, ещё нигде толком не играл. Играл, можно сказать, за бесплатно. Разве что бонусы за победу.
– Низшие дивизионы всегда впечатляют своим непрофессионализмом. С чем вам пришлось столкнуться?
– Приходилось играть на поле, которое по состоянию – как домашний ковёр. Искусственное поле без крошки, вообще без ухода. Где-то раздевалки были старые с дырками в полу, старые душевые.
Но такие моменты кого-то закаляют, а кого-то ломают. Через такое если пройдёшь – то станешь только лучше.
– Родители тогда вам помогали или где-то зарабатывал ещё?
– Отец помогал и я бы даже сказал, что жил на его деньги. То, что я до сих играю в футбол – заслуга моего отца. Он не давал мне сдаваться, поддерживал. Он и отправил меня в Москву. Для того, чтобы моя карьера продолжилась он всё делал: снимал мне квартиру, покупал еду. От того, что не мог найти команду, не мог выбиться в профессионалы было желание бросить всё, а он говорил: «Терпи, всё получится. Всё придёт в своё время». То, что я играю в футбол и занимаюсь любимым делом – благодаря отцу.
– Отец сам играл в футбол?
– Он особо не играл, не был профессионалом. Но у меня воспоминания из детства, когда мы играли в футбол во дворе с ребятами, он приезжал вместе с братьями после работы в 5–6 вечера, переодевался и выходил в поле вместе с нами. Он любит футбол, смотрит много игр, советуется с нами, интересуется.
– Когда вы остались без команды и хотели вернуться в Махачкалу – думали чем дальше заниматься?
– Каких-то конкретных мыслей не было. Думал, разве что, помогать отцу в его бизнесе. Конечно, я всегда в голове держал, что хочу быть футболистом. Я не вижу себя в офисе с восьми до пяти. Не хочу сказать, что я ленивый – даже наоборот. Не могу сидеть на месте без дела, чем-то всегда стараюсь себя занять.
– Профессия футболиста это даже больше, чем работа с восьми до семнадцати. Наоборот, 24/7: всегда поддерживать форму, диета.
– И всё же она легче, чем работа простым рабочим. Как живут современные футболисты: проснулся, потренировался 2–3 часа – пошёл домой. Но разве можно так? Поэтому один из моих примеров для подражания – Криштиану Роналду, который всегда работает над собой. Просто машина, робот! Стараюсь эту привычку применять к себе.
– После неудач в Москве вы вернулись в Махачкалу в «Легион».
Выходит, что Шамиль Лахиялов спас вашу карьеру?
– По возвращению в Махачкалу я хотел попасть в «Анжи» – тогда снова образовали дубль и молодёжку. Но меня не взяли. Остался в родительском доме, стал индивидуально тренироваться – у родителей дом на берегу моря, я каждый день по несколько раз совершал пробежки по берегу. Узнал, что один из моих знакомых пошёл на просмотр в «Легион», ну и я попросил узнать, могу ли я прийти? Так меня взяли. В целом это была любительская команда. Спустя время в клубе пришли к тому, чтобы заявиться во вторую лигу. Бюджет хоть и маленький – но готовы были играть за бесплатно.
– Ну а потом вас снова позвали в «Анжи»?
– Я отыграл в «Легионе» два года, но первый сезон просидел на лавке. Мы заняли 15-е место из 16 команд. Была взрослая команда и тренер больше доверял возрастным игрокам, а молодые оставались на замене. А когда пришёл Магомед Адиев – мы перестроились: я стал играть в старте и из центрального полузащитника переквалифицировался в нападающие.
В первой же игре я забиваю – и мы побеждаем. Вообще в том сезоне я забил 12 мячей. К перерыву мы шли в пятёрке, но Адиева забрали помощником главного тренера в «Ахмат». «Мы тебе поможем, тебя раскрутим – ты нам поможешь», – так ему сказали. Так и вышло.
– Что изменилось в «Анжи». Что не хотели вас просматривать, а потом забрали?
– На тот момент, в клубе много что поменялось: и руководство, и в целом там работали уже другие люди. Когда я перешёл в «Анжи» – это уже не была сильная команда, как раньше. Но играли мы неплохо. Тренером того «Анжи», кстати, был Адиев.
– Тот состав был неплохой по именам: Дюпин, Ондуа, Глебов. Чем тебе запомнилось время в том «Анжи»?
– Дебют в премьер-лиге. Я вышел в стартовом составе в первой же игре чемпионата. Помню, как сидели на установке перед игрой с «Уралом» в первом туре. Думаю, скажут состав – я буду на замене. Слышу свою фамилию в числе нападающих, подумал послышалось. Рядом у сидящего спрашиваю: «Он меня что ли назвал?».
Он говорит: «Да». Потом тренер стал объяснять, что будем делать на поле – а у меня всё перевернулось. Конечно, я дико нервничал. Играть на стадионе чемпионата мира, в РПЛ – об этом и мечтать не мог. Пока переодевался – молился. Первые 10 минут на поле был в прострации, но после первого паса – всё пришло в норму и мандраж прошёл. Пришёл в себя. Я сыграл 80 минут и попросил замену – меня уже ноги не держали, столько пробежал. Мы ту игру выиграли 1:0, забили на 83-й – я тогда был очень счастлив.
– Ну а сменил вас Гамид Агаларов – ещё один воспитанник «Анжи».
– Во времена «Анжи» жили с ним в одной команде. Сейчас мы тесно не общаемся – если увидимся, то конечно будем рады встрече. Просто жизненные пути разошлись, каждый идёт дальше своим путём.
«Мне удавалось сидеть со звёздами за одним столом. Есть футболки: Это’о, Роберто Карлоса, Виллиана»
– Как вы пришли в футбол? Наверное, под влиянием старшего брата?
– Да, мой брат Шариф занимался футболом и всегда был примером для меня – я ходил на все его игры.
Когда мне исполнилось 7 или 8 лет я сказал родителям, что тоже хочу играть в футбол, как старший брат. Но когда я пришёл заниматься в школу, мой брат уже был выпускником – всё-таки на 6 лет старше меня. Моим тренером стал Семён Борисович Валявский – он набрал группу из 1996 года, хотя он не хотел работать с этим возрастом. Семён Борисович работал с моим братом, знаком нашей семье и выходит, что я стал причиной, почему вообще появилась наша команда в этом возрасте – отец хорошо с ним дружил и уговорил сделать набор.
– На какой позиции начинали играть?
– Оказалось, что я единственный левоногий футболист в команде, поэтому поставили на левый край в полузащиту.
– Значит, вы начинали в академии «Анжи»?
– Нет, тогда это была обычная СДЮСШ – там многие ребята из Махачкалы занимались. Академия «Анжи» появилась потом, в году 2012-м, когда клуб разбогател.
– Расскажите, как вы попали в «Анжи».
– Мой год был самым старшим в возрастной категории и чтобы попасть в академию, нужно было пройти трёхэтапный отбор. Но первые два я пропустил – был на турнирах, и пошёл только на третий и в итоге взяли.
– Так просто?
– Порекомендовали на меня посмотреть, и я понравился тренерам. Кстати говоря, тогда академией рулили голландцы – был такой Йелле Гус (сегодня технический директор сборной Нидерландов – ред.) он посмотрел на мою игру и сказал, что обязательно берём – этот парень хороший. Гус был главный во всём, а его помощником был турок: в основном они следили за всеми процессами в академии. Гус был спокойный, мы с ним часто беседовали о жизни, о будущем. Он спрашивал какие у меня цели, какие у меня планы и чего я хочу дальше от карьеры. Подсказывал, в чём мне надо прибавлять. В дальнейшем получилось так, что я оказался первым игроком из академии «Анжи», кто подписал контракт с главной командой.
– Вы были в «Анжи» когда команда находилась на пике со звездами в составе.
С кем-то из них пересекались?
– У меня тогда брат играл за главную команду, поэтому мне удавалось сидеть со звёздами за одним столом за обедом, например. На тот момент я за молодежку играл. С того времени осталось много фотографий, есть футболки: Это’о, Роберто Карлоса, Виллиана, короче говоря, всех звёзд.
– А где сегодня играет ваш брат?
– Шариф уже третий сезон выступает в Индии. У них система осень-весна, поэтому турнир сейчас закончился. Брат говорит, что летом там играть невозможно – невыносимая жара.
– Как ему уровень футбола в Индии?
– Говорит, что неплохой. Он смотрит мои игры в Первой лиге, следит за турниром, поэтому может сравнить. В плане интенсивности там игроки сильнее: больше бегают.
– Его команда борется за чемпионство или она середине таблицы?
– Он двукратный чемпион Индии. После прошлого сезона хотел уезжать, но уговорили остаться. В этом сезоне он без медалей.
– К себе в Индию играть не зовёт?
– Нет, но если бы я изъявил желание – мог бы и туда перейти.
Он мне говорил, что мной интересовались из Узбекистана неплохие команды, наводили справки через него, но я не хочу уезжать из Челнов.
ДОСЬЕ «БИЗНЕС Online»
Амир Мохаммад
Дата рождения: 23 февраля 1996 года
Место рождения: Махачкала
Карьера игрока: «Анжи-2» (Махачкала) – 2013, «Квазар» (Москва) – 2015, «Легион» (Махачкала) – 2015–2018, 2019, «Анжи» (Махачкала) – 2018–2019, «Красный» – 2020, «Авангард» (Курск) – 2021–2022, КАМАЗ (Набережные Челны) – 2022 – по н.в.
1C собралась выпускать свои игры на VK Play
playcaliber.com
Игровая студия 1C Game Studios (1CGS) ведет переговоры с VK Play о размещении своего онлайн-шутера «Калибр» на площадке. Об этом «Ведомостям» рассказал директор студии Альберт Жильцов. Информацию подтвердил представитель VK. По словам Жильцова, переговоры стартовали еще осенью 2022 г.
1CGS – это совместное предприятие разработчика авиасимуляторов 777 Studios с компанией 1С, созданное в 2012 г.
СП зарегистрировано на Кипре, юрлицо – 1C-777 Limited. Помимо «Калибра», который создавался совместно с белорусской Wargaming (автор «Мира Танков»), 1CGS разрабатывает авиасимулятор «Ил-2: Штурмовик», релиз игры состоялся в 2014 г. Других студий разработки игровых продуктов у фирмы 1С в России на данный момент нет.
По словам Жильцова, для 1CGS выход на VK Play – это возможность расширить аудиторию проекта, а для VK – повысить привлекательность площадки за счет известной игры. Но публикации «Калибра» в данный момент мешают нерешенные вопросы с технической интеграцией и прозрачностью данных, объяснил топ-менеджер: «Любой онлайновый проект – это большое количество данных. Пока мы не пришли к единому мнению относительно того, как это будет реализовано». Техническая интеграция игры в платформу VK, в свою очередь, может потребовать изменений в программной части продукта, добавил он.
Если 1CGS и VK удастся договориться, студия готова рассматривать VK Play как одну из площадок для распространения новых игр, следует из слов Жильцова.
Помимо «Калибра» и авиасимулятора «Ил-2: Штурмовик» у студии в разработке еще четыре игры, релиз которых должен состояться до 2025 г., рассказал он. По его словам, в этот раз студия планирует отойти от привычных жанров шутера и симулятора, а также выпустить «не только онлайновые, но и более классические игры». Так, один из готовящихся проектов будет в жанре action-adventure, сказал директор 1CGS.
Портал Shazoo со ссылкой на анонимные источники 9 марта сообщил, что 1CGS разрабатывает игру по вселенной «Сказки Старой Руси» российского художника Романа Папсуева. В его цикле артбуков собраны рисунки сказочных существ славянского фольклора, например Бабы-яги, Серого Волка и Садко. Источник «Ведомостей», близкий к студии, подтвердил, что разработка проекта ведется.
Представитель VK Play сказал, что команда площадки постоянно общается с разработчиками и пополняет каталог новыми играми. «В настоящее время мы предлагаем два варианта сотрудничества: самостоятельное или эксклюзивное размещение игр на VK Play, – сказал он.
– В том числе ждем от разработчиков игры «Калибр» принятия решения по нашему партнерству».
Причины «бодания» 1CGS с VK могут быть как техническими из-за отсутствия инструментов, так и финансовыми: может быть, сложно договориться, как делить доход без прозрачности элементов отслеживания и полноценного партнерского кабинета, рассуждает владелец порталов о видеоиграх «Канобу» и «Игромания» Гаджи Махтиев. Возможно, VK разрабатывает собственный шутер и поэтому им может невыгодно сейчас договариваться, предположил он.
В данный момент VK не выдает никакую статистику, кроме данных о посещении страницы пользователем и собственно покупки, объяснил основатель игровой студии Watt Studio Егор Томский. «Думаю, в течение какого-то времени VK научится делать и сможет выдавать статистику в автоматическом режиме, пока, видимо, не было в этом сильной необходимости», – предположил он. Данные, которые может дать площадка, очень важны для разработчиков, от них зависят рекламные кампании и развитие проекта, добавил Томский: «Например, если большинство пользователей сидят на слабых компах, об этом надо знать».
Сами разработчики также регулярно добавляют в игру сбор разной статистики – например, о том, бывают ли игроки в какой-то зоне на карте или какое среднее время они находятся в лобби, говорит он.
Данные, начиная от статистических показателей активной аудитории за день, неделю или месяц до эффективности внутриигровых ивентов и показателей ARPPU (метрика, которая рассчитывает средний доход на платящего пользователя. – «Ведомости»), – это компас, на который разработчики ориентируются, продолжая разрабатывать игру как сервис, согласился с ним Махтиев. «То есть это нормальное требование разработчика, и хотелось бы, чтобы платформа уровня VK ему соответствовала», – говорит он.
Игры 1С
1CGS – часть игрового направления 1С. Также в него входили издатель игр «Бука» и 1C Entertainment, которую в феврале 2022 г. выкупила китайская Tencent. «Бука» до сих пор остается в периметре компании. Сумма сделки между компаниями не разглашалась. В собственность IT-гиганта перешел зарегистрированный в Польше издатель и разработчик игр 1C Entertainment и все подконтрольные ему подразделения, включая 1C Publishing, QLOC и дистрибуторы Cenega и Muve.
Руководитель Организации развития видеоигровой индустрии Василий Овчинников, в свою очередь, считает, что основная причина, по которой компании пока не могут договориться, заключается именно в требованиях к адаптации под платформу VK, «которая пока еще только набирает популярность и при небольших продажах может не окупить затраты на адаптацию». Возможно, VK стоит пойти по пути китайских платформ, которые на старте выкупают определенное количество копий игры, тем самым снижая риски того, что выпуск на ней будет убыточным, предложил он.
«Обе стороны органически заинтересованы в партнерстве, поэтому, надеюсь, компромисс они найдут, – сказал Махтиев. – Тем более что совсем недавно в библиотеке VK стало на один шутер меньше, а это один из самых популярных жанров для российских геймеров». Речь идет о закрытии проекта Cross Fire, причина – закончившийся контракт на локализацию и распространение проекта в стране.
Сейчас аудитория VK Play, которая была запущена в апреле 2022 г.
, только формируется и непонятно, насколько сильно ее заинтересуют проекты 1CGS, сказал Томский. Махтиев, напротив, считает, что «Калибр» обладает необходимыми предпосылками стать востребованным продуктом на VK Play.
В России есть и другие студии, готовые к запуску своих игр на VK Play, однако это в основном небольшие компании, сказал основатель студии Vengeance Games Константин Сахнов. Они не торопятся с принятием такого решения, так как адаптация игры еще под одну платформу и маркетинг требует дополнительных финансовых затрат, объяснил эксперт.
Таких студий достаточно много, начиная от инди-разработчиков и заканчивая средними и крупными компаниями, подтвердил Овчинников. Ключевым фактором для принятия решения о размещении игры на платформе будет являться размер аудитории, поэтому VK Play необходимо работать в первую очередь с этим показателем, к примеру конвертируя аудиторию социальной сети в аудиторию магазина игр, сказал он.
На конец декабря 2022 г. ежемесячная активная аудитория VK Play достигла 11 млн, привел данные представитель платформы.
Новости СМИ2
Информационная стратегия для Соединенных Штатов
Благодарю вас, Председатель Кардин, высокопоставленный член Хагерти и уважаемые члены Комитета за приглашение выступить перед вами сегодня. Как вам известно, Соединенные Штаты вовлечены в то, что я бы охарактеризовал как постоянное, асимметричное соревнование с авторитарными соперниками, которое происходит как минимум в четырех взаимосвязанных невоенных областях:
- Политика, и здесь я имею в виду прежде всего, но не исключительно, вмешательство в демократические процессы и усилия по очернению демократических правительств;
- Экономика, особенно накопление и применение принудительных рычагов и использование стратегической коррупции;
- Технология, которая пересекается со всеми другими областями, но сама по себе является конкурентной областью; и
- Информация, которая, возможно, станет самой значимой территорией, за которую государства будут конкурировать в ближайшие десятилетия.
Сегодня я сосредоточусь на последнем.
Именно в информационном пространстве автократы — в Москве и Пекине, а также в других местах — использовали некоторые из самых резких асимметрий. Владимир Путин и Си Цзиньпин преднамеренно распространяют или усиливают информацию, которая является ложной или вводящей в заблуждение. Оба управляют обширными пропагандистскими сетями, которые используют несколько способов коммуникации для распространения своих предпочитаемых, часто предвзятых версий событий. Оба распространяли многочисленные, часто противоречащие друг другу теории заговора, призванные снять с себя вину за собственные проступки, подорвать престиж Соединенных Штатов и поставить под сомнение понятие объективной истины. И те, и другие часто прибегают к «а как насчет», чтобы представить Соединенные Штаты и их методы ведения бизнеса лицемерными, при этом используя сеть влиятельных лиц, чтобы разжечь антиамериканские настроения во всем мире. Для Путина и Си цель этих стремлений состоит в том, чтобы укрепить свою власть внутри страны и ослабить своих демократических конкурентов за рубежом.
Для Соединенных Штатов, как и для других демократий, открытая информационная среда дает огромные долгосрочные преимущества, но также создает краткосрочные уязвимости, которые можно использовать с использованием недорогих, часто отрицаемых инструментов и тактик. Там, где демократии зависят от идеи, что истина познаваема и граждане могут различить ее, чтобы управлять собой, автократы не нуждаются в здоровой информационной среде для процветания. На самом деле, автократы извлекают выгоду из широко распространенного общественного скептицизма в отношении того, что объективная истина вообще существует. Поскольку автократы жестко контролируют свою информационную среду, они более изолированы от критики, чем их конкуренты-демократы. Хотя Москва и Пекин эффективно запрещают многие западные платформы социальных сетей у себя дома, они могут весьма эффективно использовать их для привлечения аудитории за рубежом.
На сегодняшний день Соединенные Штаты и другие либеральные демократии не спешат оценить характер соперничества и разработать упреждающую стратегию, чтобы отбросить эти успехи. Частично это связано с проблемой разработки согласованной оценки угроз, когда большая часть соответствующей деятельности происходит на смартфонах, а не на традиционных полях сражений. Но это в первую очередь результат подхода невмешательства, который демократические общества традиционно использовали для работы с информацией, и не без оснований, учитывая, что они рискуют нарушить призыв Джорджа Кеннана не уподобляться тем, с кем они «борются». Эти ограничения мешают демократическим обществам справиться с этим вызовом, но они не должны мешать успеху.
Признавая, что конкуренция, в конечном счете, заключается в погоне за преимуществами и их использовании, Соединенным Штатам следует разработать стратегию использования множества собственных асимметричных преимуществ — как в информационной сфере, так и за ее пределами — для противодействия информационным достижениям Москвы и Пекина.
Для начала Соединенные Штаты могут перехватить инициативу, используя правдивую информацию для защиты своих интересов и целостности глобальной информационной среды. Для этого Вашингтону следует применить так называемый подход постоянного взаимодействия, который Соединенные Штаты применили к киберпространству, и перенести его в информационную сферу. Это будет включать в себя согласованные кампании, основанные на правдивых сообщениях, призванных разоблачить неудачи и ложные обещания диктатуры, включая коррупцию и репрессии. Такой подход соответствовал бы стратегии использования слабых сторон Москвы и Пекина, признавая, что конкуренция, в конечном счете, заключается в погоне за преимуществами и их использовании.
Важно отметить, что эти усилия должны быть сосредоточены не на опровержении ложной информации, а на положительном освещении сильных сторон моделей демократического управления и разоблачении коррупции и репрессий в отношении авторитарных противников.
У этого контента есть как минимум две аудитории. Во-первых, люди, живущие в репрессивных обществах. Во-вторых, в тех обществах, где демократия отступает или не полностью консолидирована, где правдивая информация может помочь повысить устойчивость к дезинформации и пропаганде.
С этой целью, признавая, что независимые СМИ информируют граждан и требуют отчета от власти, Вашингтон должен поддерживать высококачественную журналистику за рубежом, особенно в странах, где демократия отступает. И он должен продвигать свободу информации во всем мире — не только потому, что это соответствует демократическим ценностям, но и потому, что это ставит автократов в невыгодное положение, учитывая, что их власть зависит от строгого контроля над информацией.
В конечном счете, для достижения успеха в информационной сфере потребуются действия за ее пределами, поскольку именно в этом заключаются некоторые из наиболее ценных преимуществ Соединенных Штатов. К ним относятся передовые кибервозможности, глобальные финансовые рынки, надежное верховенство закона и динамичная сеть партнеров.
Вашингтон может, например, использовать свои кибервозможности, чтобы подорвать способность своих конкурентов осуществлять злонамеренную деятельность в Интернете — как, как сообщается, он сделал это, отключив кремлевскую ферму прокси-троллей на несколько дней во время промежуточных выборов 2018 года, проведя операцию. которые были нацелены на Иран в преддверии президентских выборов 2020 года, а также путем проведения «операций полного спектра» до, во время и после промежуточных выборов в 2022 году. Вашингтон также мог бы использовать мощь и центральное положение своей экономики, чтобы возлагать расходы на тех, кто проводит разрушительные, кампании по манипулированию информацией, поддерживаемые государством.
Соединенные Штаты должны делать все это в координации с другими демократическими обществами, используя то, что вполне может быть их самым важным стратегическим преимуществом: сильную сеть партнеров и альянсов. Это должно включать обмен информацией об угрозах и сотрудничество в ответных мерах, основанных на демократических ценностях, поскольку эти ценности являются сильными сторонами.
В конечном счете, информационная конкуренция — это не просто соперничество между нациями, а борьба за системы и принципы.
Агентство США по глобальным СМИ (USAGM) играет решающую роль в продвижении этой стратегии. Как я утверждал в готовящейся статье, написанной в соавторстве с коллегами из Немецкого фонда Маршалла в США и других странах, существует множество шагов, которые можно предпринять, чтобы обновить свою стратегию успеха в эпоху информационной конкуренции с автократами. К ним относятся:
- Сосредоточение внимания и ресурсов на Латинской Америке;
- Использование цифровых инструментов двадцать первого века для создания сложной картины своей аудитории, оценки эффективности своего контента, обхода цензуры и расширения охвата наиболее привлекательных материалов;
- Сосредоточение на аутентичных местных голосах, заимствование элемента стратегии конкурента при сохранении приверженности журналистскому мастерству;
- Сосредоточение внимания на темах, привлекающих мировую аудиторию; и
- Избегайте искушения быть везде и всегда, вместо этого отдавая приоритет платформам, на которых люди получают свои новости, используя существующее Content Commons Государственного департамента.
Родственные книги
В течение первого квартала 2023 года три из пяти самых ретвитируемых аккаунтов российских государственных СМИ в Твиттере писали сообщения на испанском языке, а пять из 10 самых быстрорастущих были ориентированы на испаноязычную аудиторию. На YouTube канал RT en Español также доказал свою способность собирать большую аудиторию, несмотря на глобальный запрет платформы на российские каналы, финансируемые государством. В TikTok RT en Español входит в число самых популярных испаноязычных СМИ. Его 290,6 миллиона лайков делают его более популярным, чем Telemundo, Univision, BBC Mundo и El País. Точно так же в Facebook у RT en Español в настоящее время больше подписчиков, чем у любого другого испаноязычного международного вещателя.
Китай тоже преуспевает в регионе. У его испаноязычного вещателя CGTN en Español примерно в шесть раз больше подписчиков на Facebook, чем у американского испаноязычного издания Voz de América.
Венесуэльский TeleSur и иранский HispanTV также собрали значительную аудиторию.
Это, по крайней мере частично, если не в первую очередь, отражает проблему приоритизации ресурсов. В 2023 году бюджет латиноамериканского подразделения «Голоса Америки» составлял чуть более 10 миллионов долларов. Это составляет менее половины бюджета, выделенного на его подразделение Евразии, и менее четверти бюджета, выделенного на его подразделение Восточной Азии и Тихого океана. Из 12 зарубежных бюро «Голоса Америки» ни одно не находится в Латинской Америке. Это отражает более широкие тенденции. С 2015 по 2020 год финансирование публичной дипломатии США под контролем Государственного департамента (расходы на образование и культуру, за исключением вещания) последовательно снижало приоритетность Западного полушария.
Признавая масштабы усилий России по манипулированию информацией в Латинской Америке — и тот факт, что, поскольку испанский язык является четвертым по распространенности языком в мире, кремлевский контент, созданный для латиноамериканской аудитории, может выйти далеко за пределы региона — USAGM должен сосредоточить внимание и ресурсы на нем.
Этот подход должен включать увеличение инвестиций в вещание «Голоса Америки» на испанском языке и рассмотрение возможности открытия регионального бюро в Латинской Америке. Насколько это возможно, это должно также включать содействие обменам между испаноязычными журналистами в Соединенных Штатах и их коллегами в Латинской Америке, а также государственно-частное партнерство для заключения недорогих соглашений о распространении и обмене контентом, которые позволили бы создавать материалы. испаноговорящими в Соединенных Штатах для охвата аудитории через местные надежные источники.
Будучи страной с 40 миллионами носителей испанского языка, чьи интересы национальной безопасности напрямую затрагиваются событиями в регионе, Соединенные Штаты не могут позволить себе уступить информационное пространство в Латинской Америке своим геополитическим конкурентам.
Leverage Twenty first Century Digital Tools То, что иностранная аудитория находит привлекательным в Соединенных Штатах, почти наверняка отличается от страны к стране и от региона к региону.
Региональные бюро USAGM имеют наилучшие возможности для создания и распространения материалов, которые находят отклик у их соответствующей аудитории, но не основаны на «лучших предположениях». USAGM следует продолжать вкладывать средства в инструменты анализа социальных сетей, которые позволяют региональным бюро понимать интересы и проблемы своей аудитории. Это поможет им разработать индивидуальные и привлекательные редакционные предложения, которые необходимы для того, чтобы оставаться актуальными на переполненном современном медиа-рынке. Эти инструменты должны сочетаться с исследованиями рынка и аналитикой социальных сетей для оценки эффективности контента USAGM, поскольку успех будет зависеть от постоянного выявления и определения приоритетности типов материалов, которые являются наиболее эффективными. Такой подход соответствует приверженности Государственного департамента дипломатии, основанной на данных.
USAGM также следует продолжать поддерживать передовые инструменты открытого Интернета и обхода цензуры, которые позволяют его журналистам, среди прочего, обеспечивать независимое, всестороннее и объективное освещение новостей.
Это дает два преимущества. Во-первых, это средство борьбы с цензурой, позволяющее процветать автократам. Во-вторых, способствуя освещению новостей, которые говорят правду властям и способствуют вовлечению граждан, она повышает устойчивость против пропаганды дезинформации в целевых обществах по всему миру.
Наконец, Вашингтон должен также рассмотреть вопрос о том, можно ли использовать системы ИИ для перевода USAGM или другого высококачественного контента для распространения на нескольких языках. Недавние достижения могут позволить сделать это быстро и с низкими затратами, увеличив доступность наиболее привлекательных материалов USAGM.
Center Authentic Local Voices Москва и Пекин часто используют аутентичные местные голоса — например, голоса местных журналистов и активистов — для повышения охвата и резонанса своих сообщений, признавая, что это придает их контенту определенную степень достоверности. . Москва экспериментировала с целым рядом методов, включая совместное размещение троллей среди целевой аудитории, аренду учетных записей социальных сетей местных пользователей с целью их использования для публикации политической рекламы или размещения статей, а также найм журналистов-фрилансеров для написания политических статей для интернет-издание, тайно управляемое лицами, связанными, в частности, с Агентством интернет-исследований (IRA).
Пекин, со своей стороны, уже давно использует иностранцев в пропаганде Коммунистической партии Китая (КПК). «Мы всегда придавали большое значение «заимствованию языка, чтобы говорить» и использовали международных друзей для ведения иностранной пропаганды», — заявил Чжу Лин, тогдашний главный редактор China Daily, в речи, посвященной 30-летию газеты.
Не отказываясь от своего обязательства поддерживать журналистское мастерство, беспристрастно сообщать факты и отдавать приоритет редакционной прозрачности, USAGM может позаимствовать элемент этого подхода и сосредоточить голоса местных журналистов-расследователей и лидеров гражданского общества, включая правозащитников, в своем содержании. . Это может помочь контенту найти отклик у местной аудитории, особенно в местах, где Соединенным Штатам нельзя доверять по своей сути. Этот подход также соответствует обязательствам USAGM по привлечению и расширению возможностей местного населения.
Сосредоточьтесь на темах, привлекающих глобальную аудиторию Соединенные Штаты и другие либеральные демократии изо всех сил пытались разработать последовательное послание после окончания холодной войны.
В результате Вашингтон часто не делал акцента на поддержке прав человека и усилиях по искоренению коррупции — нарративы, которые могут находить отклик в первую очередь у элиты или, что еще хуже, восприниматься как лицемерие. Вместо этого публичная дипломатия США должна сосредоточиться на темах, которые продолжают привлекать мировую аудиторию, включая способность Соединенных Штатов к инновациям и предпринимательству, их технологические и научные достижения и их поддержку свободы выражения мнений.
В своем репортаже о Соединенных Штатах «Голос Америки» должен без колебаний представить американский опыт во всей его сложности. Это включает в себя критическую оценку политики США. Это признак силы, а не слабости, когда организация, финансируемая правительством Соединенных Штатов, решает свои проблемы. Фактически, это может найти отклик в обществах, которые пытаются установить или укрепить свои собственные демократии.
При необходимости сети и программы USAGM могут освещать авторитарные усилия по подрыву демократических обществ и институтов, а также истории стойкости и сопротивления репрессиям.
Когда это уместно и благоразумно, они могли бы привлечь внимание к стратегиям манипулирования информацией России и Китая — в частности, к тому, что насчет того, чтобы не привлекать внимание к контенту из Москвы и Пекина, который в противном случае остался бы незамеченным. Имея дело с возражениями, они должны сопротивляться искушению опровергнуть каждое утверждение, признавая, что это только продлевает разговор на условиях конкурента.
Поскольку это работает для распространения контента, которому аудитория не только доверяет, но и использует, USAGM следует сосредоточиться на местах, где люди получают свои новости: во многих странах Facebook и YouTube, гораздо больше, чем твиттер. Опираясь на знания профессиональных контент-маркетологов, можно также выяснить, существуют ли передовые методы охвата аудитории в Whatsapp, учитывая его популярность как источника новостей во многих контекстах. В признании USAGM того, что он не может внедрять каждую новую платформу на каждом целевом рынке, есть мудрость.
В то же время USAGM может также делиться своими оригиналами в Content Commons Государственного департамента, чтобы они могли быть дополнены соответствующими общественными дипломатами. Content Commons — важный ресурс, предоставляющий профессионалам в области общественной дипломатии доступ к доступной для поиска библиотеке разрешенного по запросу контента без лицензии. Но пользователи сообщают, что текущий репозиторий предлагает ограниченные, а иногда и не впечатляющие возможности, особенно в формате видео. Соглашение об обмене могло бы помочь смягчить эту проблему, помогая при этом распространять материалы USAGM среди новой аудитории.
ЗАГЛЯДЫ В БУДУЩЕЕ Развивающееся соперничество между Соединенными Штатами и их авторитарными соперниками носит асимметричный характер и все чаще происходит вдали от традиционных полей сражений. Цифровые технологии позволяют автократам использовать открытость демократических обществ, чтобы разрушать их изнутри и распространять вводящую в заблуждение пропаганду по всему миру в ущерб интересам США.
Соединенным Штатам нужна стратегия противодействия этой деятельности — стратегия, соответствующая моменту и опирающаяся на их значительные силы. Существует множество шагов, которые может повлечь за собой такой подход, одни в пределах информационной области, другие за ее пределами. USAGM может сыграть центральную роль. Сосредоточив внимание и ресурсы на Латинской Америке, используя цифровые инструменты двадцать первого века, сосредотачивая внимание на аутентичных местных голосах, сосредотачиваясь на темах, которые привлекают глобальную аудиторию, и избегая искушения всегда быть везде, USAGM может позиционировать себя для успеха в сегодняшней информационной среде. .
Не позволяйте мятежному делу о заговоре отвлечь вас от большей угрозы.
Члены ультраправой группы Proud Boys собираются в знак протеста против Drag Story Hour возле публичной библиотеки Квинса в декабре. Юки Ивамура / Getty Images На прошлой неделе знаменательный приговор признал Энрике Таррио и трех других лидеров Proud Boys виновными в «подстрекательском заговоре» в связи с восстанием 6 января.
Приговоры, вынесенные по законам времен Гражданской войны, стали переломным моментом для американского экстремизма и до недавнего времени были немыслимы. Но имеют ли они в виду пост-янв. 6 разгон работает? Экстремистское насилие на подъеме.
Синтия Миллер-Идрисс, профессор Американского университета и руководитель Лаборатории исследований и инноваций в области поляризации и экстремизма, после вынесения приговора отвечала на эти вопросы с осторожностью. Автор Ненависть на родине: новые глобальные ультраправые , Миллер-Идрисс сказал, что усилия по прекращению притока радикализированных людей в Proud Boys только начинаются, и хотя приговоры являются историческими, они могут отвлечь нас от более глубокого угроза. Наш разговор был отредактирован и сжат для ясности.
Айманн Исмаил: Какова была реакция на этот приговор в экстремистских кругах?
Синтия Миллер-Идрис: Каждый чувствует и должен чувствовать, что сегодня хороший день для демократии, чтобы увидеть, что есть реальные последствия.
Это серьезное последствие, и оно застряло. Они оказались крамольным заговором. Это удивительно, я рад, что сообщение там.
Но в то же время, с точки зрения предотвращения — я не могу не думать, сколько ресурсов у нас есть, чтобы продолжать вкладывать в безопасность, карцеральный конец спектра? Я думаю, что после 6 января бюджет был изменен на 2 миллиарда долларов только для улучшения безопасности в Капитолии. У нас есть крошечная часть этого для профилактики. Мы продолжаем секьюритизироваться: блокируем город каждый раз, когда проходит инаугурация, больше ограждений. Что, как только произошло что-то криминальное, очевидно, вы должны пойти по этому пути. Но я хотел бы, чтобы столько же энергии было направлено на то, чтобы не дать людям спуститься в эти кроличьи норы пропаганды. Мы наблюдаем рекордные преступления на почве ненависти, неуклонный рост всех форм бытового насильственного экстремизма и растущую поддержку политического насилия.
Все больше и больше людей направляются по этому трубопроводу. Требуется огромное количество ресурсов, чтобы держать людей взаперти. Где усилия по предотвращению этого с самого начала?
Разве приговоры о мятежном заговоре не довольно серьезные?
Я был очень удивлен после приговора Хранителям Клятвы, в котором шестеро из них были признаны виновными по одному и тому же обвинению. Я подумал: «Боже мой, мы впервые за несколько десятилетий видим это». Это обвинение восходит к Гражданской войне. Это редкость. Это трудно доказать. Но после того, как эти Хранители клятвы были признаны виновными, было менее удивительно видеть это в деле Proud Boys.
Является ли это сдерживающим фактором для кого-либо, остается открытым вопросом.
Но абсолютно важно привлечь людей к ответственности за то, что они сделали, пытаясь помешать подтверждению результатов выборов в США. Это не совсем измена, но это… следующий шаг будет измена.
Как члены Proud Boys или других подобных правых групп реагируют на новости?
Вот в чем дело. Я думаю, очень важно отметить, что аресты и обвинения не сильно замедлили Proud Boys. Они просто обратились к другим оппортунистическим проблемам и тенденциям, которые существуют. Итак, теперь они запрыгнули на подножку «часа дрэг-шоу». Они появляются, протестуя либо яростно, либо с оттенком насилия. Это часть ужасной нормализации политического насилия, которую они помогли осуществить. Больше не кажется удивительным, что жестокие, потенциально вооруженные люди готовы разыграть насилие на часе детских сказок в библиотеке.
Этот материал проник во все сферы нашей общественной жизни — библиотеки, собрания школьного совета, местные книжные магазины и т. д. Они были активны в течение последних нескольких месяцев. Они просто переключились на другие вещи.
Одна из важных историй здесь, я думаю, заключается в том, что много внимания уделяется обвинениям в мятежном заговоре и характеру нападения 6 января. Но очень важно помнить, что в глубине души они являются расистской организацией. Они называют себя западными шовинистами. Они фанатики, гомофобы, исламофобы, антисемиты. Многие из их членов публикуют ужасные расистские вещи в Интернете. Этого нет в этом процессе, потому что это не является частью того, в чем их обвиняют. Но их члены являются частью токсичных онлайн-культур. И Канада, и Новая Зеландия считают Proud Boys террористической группой. Это не просто горстка парней, которые что-то замышляли 6 января.
И если это их не останавливает, мы должны думать об этом гораздо более дальновидно. Например, что заставляет людей присоединяться к этим группам? И как мы можем предотвратить это с самого начала?
Некоторые экстремистские группы адаптировались и стали умнее после репрессий ФРС после 6 января. Может ли этот вердикт иметь аналогичный эффект в отношении Proud Boys?
Все эти группы очень быстро адаптируются. Мы видели это, когда «движение бугалу» меняло свое название, например, на «Голубое иглу» или «Большое Луау». А потом они все начинают носить гавайские рубашки, потому что это символизирует луау. Это постоянное преобразование, игра и смена кодов или символов. Эта группа ополченцев в заговоре с похищением губернатора Уитмера в Мичигане использовала смайлики в текстах в качестве коммуникационной стратегии, потому что в суде очень трудно доказать, что серия смайликов означает, что они планировали взорвать мост.
Мы видели данные, показывающие, что, когда ККК был забанен в Facebook, они мигрировали во ВКонтакте, а затем начали использовать кириллицу, а затем смогли вернуться в Facebook, используя кириллицу. Все эти группы постоянно этим занимаются. Я на самом деле думаю, что это часть того, что делает их забавными. Например, это обход запретов, поиск способов подорвать власть с помощью секретности и игры. Это особенно весело для молодых подростков в онлайн-пространствах, которые делают это с помощью кодов, мемов, символов или чего-то еще. И я думаю, что мы видим то же самое здесь. Мало того, что это не является сдерживающим фактором для присоединения к группам, они думают, что им нужно стать лучше, чтобы не попасться и перейти к другим целям. Сейчас Proud Boys довольно скептически относятся к своим целям. Они просто вызывают хаос. Они перешли от политических целей к социальным.
Но разве это не уменьшило бы охват их усилий по найму?
com/_components/slate-paragraph/instances/clhf0v23100223b6u7843gps0@published»> Да, возможно. Мы видели это с The Base. Мы видели на примере других групп, что, когда их разрушают, они становятся менее могущественными. Но я думаю, очень важно помнить, что только от 7 до 15 процентов всех жестоких террористических атак совершаются крайне правыми. Подавляющее большинство актов насилия, которые мы наблюдаем, в том числе 6 января, не связаны ни с кем из членов группы. Как общество, мы склонны сосредотачиваться на группах, отчасти потому, что в течение 20 лет после 9 лет/11, мы были одержимы исламистскими формами терроризма с действительно четкой иерархией и субординацией. Вы можете разрушить группу, если сможете преследовать лидеров. Мы сделали это в Шарлотсвилле. Мы делаем это здесь. Это один из способов справиться с этим и дать нам ощущение эффективности. Но это не основная проблема.
Я думаю, это здорово, если это мешает людям присоединиться к этой конкретной группе. Но только одна группа, которую разорвало, не заставляет меня чувствовать себя лучше в отношении состояния экстремизма. Потому что всегда есть другой, который придет на его место или соберет его заново.
Как вы думаете, что произойдет с Гордыми мальчиками теперь, когда их лидерство, кажется, было разорвано?
- Почему последнее Откровение Кларенса Томаса является самым оскорбительным
- Три случая в Северной Каролине, десятилетия демократии отменены
- История единственного судьи Верховного суда США, которому был объявлен импичмент
- Почему мы до сих пор живем с одним из самых глупых решений Трампа?
com/_components/slate-paragraph/instances/clhf0v26f00253b6unijszw2u@published»> Я думаю, что это все еще открытый вопрос. Что касается других групп, мы видели, что они могут на какое-то время бездействовать, а затем вмешиваются другие лидеры, чтобы собрать их заново. Но это также зависит от того, как долго люди находятся в тюрьме. Иногда они возвращаются через несколько лет, и они снова планируют новые атаки, как мы часто видели. Эти группы разрушаются. Их арестовывают. Они входят, в зависимости от того, на сколько лет они находятся. У них есть время, чтобы спланировать и составить план, а затем вернуться обратно. Таков исторический цикл. Эти приговоры, вероятно, предусматривают гораздо более длительные периоды тюремного заключения. Так что, надеюсь, мы не увидим такой цикл из трех-пяти лет, когда люди сразу же исчезают. Но я думаю, что вопрос о том, что произойдет с вакуумом лидерства, все еще остается открытым.Ожидаете ли вы каких-либо неожиданных более широких последствий этого приговора для ультраправого экстремистского движения в целом?
